Остров везения

Много раз я слышал эту песенку – то в детском саду, то у соседей, а одно время даже мой подопечный Сашка напевал ее. Веселый мотивчик! Слова, правда, ни о чем, но настроение песня поднимала. Помните?

А дальше там что-то о счастье постоянно жевать кокосы, есть бананы и тому подобное. Словом, ужас полный. Скажу вам, друзья, нажевался и наелся я этого добра столько, что до сих пор вздрагиваю при виде этих тропических деликатесов. Господи, не дай бог никому такого «счастья»!

После олигарха-охотника попал я в семью слепого академика. Кстати, его очень долго уговаривали, чтобы он завел себе собаку-поводыря. В России это обычное дело. Почему-то слепые люди думают, что с приобретением собаки-поводыря у них проблем прибавится. Вот такое мнение ходит среди инвалидов по зрению. Даже обидно становится. А все потому, что очень мало информации на эту тему. Вот и приходится мне восполнять этот пробел. Вы читали мои книги: «Радуга для друга», «Формула добра», «Фукусима, или История собачьей дружбы»? Обязательно прочтите. Не бойтесь, это не занудные трактаты о проблемах незрячих, не свод нравоучений и не перечень инструкций. Приключений там на всех хватит.

Василий Михайлович – добрый такой старик, ласковый и очень медлительный. Хотя, честно говоря, для меня это было очень даже удобно. Со взрослыми все гораздо проще. Идешь себе спокойно, смотришь по сторонам, рассуждаешь, стараешься заметить каждую кочку, каждую трещинку в асфальте, ветки, бордюры, лужи. С молодежью так не походишь, те несутся сломя голову, того и гляди сам куда-то врежешься.

Кстати, мой старик не любил, когда его называли ученым. Однажды у нас гостили его молодые коллеги (посетителей здесь было предостаточно), и кто-то из гостей начал говорить с какой-то совсем уже вычурной фразы:

– Мы, Василий Михайлович, молодые ученые, считаем, что…

– Позвольте вас перебить, уважаемый, – воскликнул академик, – а то потом забуду.

– Да, пожалуйста, – смутился гость.

– С вашего позволения, молодой человек, мой вам совет: никогда не называйте и не позволяйте другим называть себя ученым…

В комнате повисла тишина, все замерли. Как же так? Именно молодые ученые приехали проведать своего старшего и опытного коллегу, а тут такой выпад. Все переглянулись, Василий Михайлович, естественно, заметить этого все равно не мог, потому кто-то даже беззвучно ухмыльнулся, но через мгновение академик прояснил ситуацию:

– Наш незабвенный Лев Давидович (господа, только прошу не путать с революционЭром), я имею в виду, конечно, уважаемого Льва Давидовича Ландау, говорил: «Учеными могут быть собаки, и то после того, как их научат. А мы научные работники!»