Плюс восьмое марта

Новенького звали Лёня, фамилия у него была Цветков. Он появился в третьем «Б»в самом начале декабря.

С каждым днём посещения класса мальчишки относились к нему всё хуже и хуже, в то время как девчонки всё больше и больше обращали на него внимание.

Почти все мальчишки в классе считали,что этот самый Цветков ведёт себя по отношению к девчонкам недостойным для мужчины образом. Уже через неделю все они за глаза называли Цветкова девчачьим угодником. Цветков всем девчонкам говорил «вы». Никого из них не называл Веркой, Катькой или Лизкой, а если обращался, то говорил: Вера, Катя, Лиза. Он не дёргал девочек за волосы и не делал им подножки на переменах. Если какая из них роняла на пол учебники или тетрадку, он поднимал. Если на перемене к нему подходила девочка, а он сидел за партой, то обязательно вскакивал и вёл разговор стоя. В дверях он сначала пропускал девочку, затем уже проходил сам. В раздевалке обязательно подавал ей пальто.

Сначала решили, что новенький приехал из Ленинграда. Коля Беляев сказал, что все ленинградцы отличаются особенной вежливостью. Но на поверку оказалось, что Цветков Лёня приехал в Москву не из Ленинграда, а из Уфы.

А потом Филимонов Женя высказал догадку, что этот новенький выслуживается и хочет стать старостой класса. Но и этот слух тоже не подтвердился. Когда классная руководительница Зоя Ефимовна предложила ему этот пост, он от него вежливо отказался.

Затем Петя Ваганов предположил, что Лёня Цветков хочет произвести впечатление на самую красивую девочку из третьего «Б» Лену Королькову. Но и это оказалось неверно: Лёня Цветков к Лене Корольковой относился, как ко всем девочкам в классе.

Конечно, в третьем «Б» и без Цветкова были вежливые ребята. Один из них тоже мог поднять книгу, выпавшую из рук девочки. Другой мог пропустить её впереди себя в дверях. Третий мог уступить место в трамвае. Четвёртый мог подать пальто. Пятый мог первым поздороваться. Шестой мог за целый день произнести раза три «спасибо». Но чтобы всё это делал один человек, ежедневно и без перерыва, — такого в третьем «Б» ещё не было.

При этом лицо Цветкова ещё светилось какой-то радостью, словно он от этого всего испытывал наслаждение и удовольствие. Вот Коля Бузыкин, например, всегда злился, когда ему приходилось совершить что-нибудь вежливое. Если в трамвай входила старушка и останавливалась возле места, на котором он сидел, — это было просто каким-то несчастьем. Как будто не могла стать возле кого другого! Как будто не могла остановиться вон возле того мальчишки. Тоже ведь сидит, как и он...