Морские разбойники

Haploteuthis Ferox — громадное головоногое животное, обитающее на больших глубинах, было известно зоологам только по трупам и по отдельным частям его тела, изредка находимым на берегах океанов или во внутренностях китов и кашалотов.

Так, в 1895 году, принц Монакский, катаясь на своей яхте, наткнулся на кашалота, раненного каким-то китобоем и околевшего в виду яхты. Во время агонии кашалот этот выбросил множество каких-то больших предметов, которые принцу удалось выловить из моря и которые оказались остатками головоногих животных, неизвестных до того времени науке. В числе их был, между прочим, и Haploteuthis Ferox.

Вплоть до необыкновенного приключения в Сидмауте, о котором я хочу рассказать, никто никогда не видывал этого ужасного чудовища живым, и зоологи не знают ни его привычек, ни его образа жизни, а потому и не могут объяснить причин его появления на берегах Англии. Как бы то ни было, но его на этих берегах видели.

Единственным человеком, видевшим Haploteuthis (по крайней мере, единственным оставшимся в живых, так как целый ряд несчастных приключений на море, у берегов Корнваля и Девона, в мае 1897 года, был, весьма вероятно, обусловлен именно этими чудовищами), был некто Файсон, чайный торговец на покое, остановившийся в Сидмаутской гостинице.

Однажды вечером он прогуливался по скалистой тропинке, между Сидмаутом и Лядрамским заливом. Берег на этом пространстве очень высок, но в одном его месте проделано нечто вроде лестницы, спускающейся к морю. Находясь как раз около этой лестницы во время отлива, Файсон увидал вдали нечто розоватое, движущееся и блестевшее на солнце, принятое им сначала за группу птиц, которые возились над какой-нибудь падалью. Происходило это довольно далеко, среди больших камней и луж, оставшихся после прилива, да, кроме того, и солнце светило прямо в глаза Файсона.

Присмотревшись внимательнее, он увидал, что ошибся. Птицы были там, правда — преимущественно чайки, — но они кружились в воздухе, как бы не смея опуститься на землю, да и по размерам они казались крошечными в сравнении с тем, что привлекло внимание Файсона, и по цвету не подходили.

Предполагая, что это, может быть, какая-нибудь большая рыба, случайно оставшаяся на берегу при отливе, Файсон решился пойти взглянуть на нее, так как делать ему все равно было нечего. Поэтому он стал спускаться с лестницы, останавливаясь на каждых тридцати футов, чтобы перевести дыхание.

Чем ниже он спускался, тем хуже, конечно, видел занимавший его предмет, хотя и становился к нему ближе: камни и водоросли загораживали горизонт. Благодаря близости, однако же, все-таки можно было различить семь каких-то круглых тел, не то вместе сросшихся, не то разъединенных. Птицы, носившиеся над ними, отчаянно кричали, но спуститься, очевидно, боялись.