Обстановка, при которой Клейтон рассказал свою последнюю историю, очень ярко встает у меня в памяти. Большую часть вечера он сидел в углу возле большого камина, а Сандерсон сидел рядом и покуривал свою брослейскую глиняную трубку, которая так и называлась «трубка Сандерсона». Был тут еще Ивенс, а также Уиш — это чудо среди актеров и в то же время скромный человек. В эту субботу утром мы все собрались в клубе «Сирена», за исключением Клейтона, который провел там ночь, что, в сущности, и послужило началом его истории. Мы играли в гольф, пока не стемнело, обедали и были в настроении молчаливого благодушия, при котором люди терпеливо слушают рассказы. Когда Клейтон начал рассказывать, мы, по обыкновению, подумали, что он врет. Быть может, он и действительно врал, в этом читатель скоро и сам будет в состоянии разобраться настолько же, насколько и я. Правда, начал он свой рассказ в манере весьма прозаической, но мы подумали, что тут сказывается только неискоренимое искусство этого человека.
— Так вот, — начал он после долгого созерцания взвивающегося дождя искр от полена, которое Сандерсон разбивал в камине. — Вы знаете, что я провел здесь ночь в одиночестве.
— Не считая слуг, — заметил Уиш.
— Которые спали в другом флигеле, — возразил Клейтон. — Да! Ну, и… — На несколько секунд он занялся своей сигарой, как будто все еще боясь открыть тайну. А затем произнес совсем тихо: — Я поймал привидение!
— Поймал привидение, говорите вы? — воскликнул Сандерсон. — Где же оно?
А Ивенс, который безмерно восхищался Клейтоном и пробыл две недели в Америке, крикнул:
— Поймали привидение, говорите вы, Клейтон? Как я рад! Расскажите нам сейчас про это.
Клейтон заявил, что сию минуту начнет, только попросил закрыть дверь.
Он взглянул на меня, как бы ища оправдания…
— Здесь, конечно, никто не подслушивает. Только бы нам не напугать здешней прислуги. Ведь если пойдет слух о привидениях в этих местах… Здесь слишком много теней и дубовой обшивки, чтобы шутить с этим. А это, видите ли, было не совсем обыкновенное привидение, и я думаю, что едва ли оно снова явится когда-либо.
— Значит, вы не удержали его? — сказал Сандерсон.
— У меня не хватило духу, — ответил Клейтон.
Тогда Сандерсон заметил, что это его удивляет.
Мы засмеялись, а Клейтон как будто огорчился.
— Я знаю, — продолжал он с некоторым проблеском улыбки, — но факт тот, что это в самом деле было привидение, и я уверен в этом так же, как в том, что я сейчас говорю с вами. Я не шучу. Я знаю, что говорю.
Сандерсон глубоко затянулся трубкой, поглядывая красноватым глазом на Клейтона, и затем выпустил тонкую струйку дыма, более красноречивую, чем иные слова.
