Жилъ богатѣйшій купецъ, жилъ долго и пріятно. А все-же, когда пришло его время, собрался умирать. Тогда онъ призвалъ къ себѣ своихъ трехъ сыновей и сказалъ имъ:
— Вотъ я скоро умру и, пока еще въ памяти, хочу благословитъ васъ и передать вамъ свои распоряженія. У меня три дома, одинъ какъ другой, не хуже, не лучше: нарочно я ихъ такъ построилъ. А въ погребѣ моемъ три большихъ одинакихъ боченка съ золотомъ, и во всѣхъ боченкахъ по равному числу монетъ, такъ что, когда умру, вамъ нетрудно будетъ раздѣлиться. Вотъ возьмите ключи отъ погреба и ступайте, посмотрите, правду-ли я сказалъ вамъ.
Сыновья подошли родъ родительское благословеніе, потомъ спустились въ погребъ и увидѣли, что отецъ сказалъ имъ сущую правду. Тогда они вышли изъ погреба, хорошенько заперли дверь, отдали ключъ на храненіе старшему брату и вернулись къ умирающему отцу. Старый купецъ въ тотъ-же день умеръ. Сыновья распорядились пышными похоронами, роздали бѣднымъ щедрую милостыню и затѣмъ приступили къ дѣлежу. Когда они слова вошли въ погребъ, то, къ изумленію своему и ужасу, увидѣли, что вмѣсто трехъ бочонковъ всего два. Подняли они споръ, между собою.
— Подавай мнѣ мои боченокъ! — кричалъ младшій старшему:- вѣдь, у тебя былъ ключъ отъ погреба. Дѣлай, какъ знаешь, а я долженъ получить свою часть сполна…
То-же самое повторялъ и другой братъ. Старшій увѣрялъ, что онъ не входилъ въ погребъ и не знаетъ, гдѣ третій боченокъ. Но братья ему не повѣрили и наконецъ рѣшили на слѣдующій-же день отправиться судиться къ кади.
Такъ они и сдѣлали. Но всѣ трое такъ много говорили передъ кади, что тотъ ровно ничего не понялъ и отправилъ ихъ къ каймакаму, написавъ ему, что это очень богатые и важные купцы и прося его разобрать ихъ дѣло.
По дорогѣ, въ узкомъ горномъ ущельѣ, братья встрѣтились съ бѣднымъ туркомъ, который обратился къ старшему съ такими словами:
— Господинъ купецъ, я потерялъ мою лошадь, не встрѣчалъ-ли ты ее по дорогѣ?
— Нѣтъ… — отвѣтилъ старшій братъ:- никакой я лошади не видѣлъ. А она у тебя была кривая?
— Точно такъ, господинъ купецъ, кривая.
— Не видалъ я твоей лошади.
Тогда турокъ обратился съ тѣмъ-же вопросомъ ко второму брату и тотъ сказалъ- ему:
— А не хромаетъ-ли твоя лошадь на одну ногу?
— Хромаетъ, хромаетъ!.. — воскликнулъ турокъ.
— Ну, такъ я не видалъ ее.
Наконецъ, турокъ спросилъ младшаго, и этотъ сказалъ ему:
— Никакой лошади я не видѣлъ. А чѣмъ она была нагружена? уксусомъ?
— Конечно, уксусомъ! — закричалъ турокъ. — Такъ, значитъ, это вы украли мою лошадь?!
Братья засмѣялись, но турокъ не отставалъ отъ нихъ и послѣдовалъ за ними къ каймакаму.
