Когда мнѣ было двадцать семь лѣтъ, я служилъ клеркомъ въ одной горнозаводской фирмѣ, въ Санъ-Франциско, и былъ агентомъ но всѣмъ торговымъ дѣламъ ея. Въ цѣломъ мірѣ у меня не было никого и я могъ разсчитывать только на свои личныя способности и на свою незапятненную репутацію; обстоятельства эти толкнули меня по необходимости на путь разнообразныхъ приключеній и я былъ доволенъ открывавшейся передо мною будущностью.
По субботамъ я вполнѣ располагалъ своимъ послѣобѣденнымъ временемъ и проводилъ его обыкновенно катаясь на небольшой парусной лодкѣ по заливу. Разъ какъ-то я рискнулъ проплыть слишкомъ далеко и меня унесло въ открытое море. Я уже потерялъ всякую надежду на спасеніе, когда незадолго до наступленія ночи меня подобралъ небольшой бригъ, шедшій въ Лондонъ. Намъ пришлось плыть долго и выдержать бурю, а за безплатный проѣздъ меня заставили работать, какъ простого матроса. Когда я высадился въ Лондонѣ, то увидѣлъ себя жалкимъ оборванцемъ, а въ карманѣ у меня былъ всего одинъ долларъ. Денегъ этихъ мнѣ хватило ровно на сутки, а затѣмъ, въ теченіе слѣдующихъ двадцати четырехъ часовъ, я очутился на улицѣ безъ пищи и крова.
Часу въ десятомъ слѣдующаго утра, когда я прохаживался вдоль Портландъ Плэса, едва волоча ноги, обтрепанный и голодный, мимо меня прошелъ ребенокъ, котораго тащила за руку нянька, и бросилъ въ канаву большую сочную грушу, слегка только надкушенную. Всякій пойметъ, что я остановился и жаднымъ окомъ впился въ это сокровище. У меня потекли слюнки, желудокъ мой мучительно требовалъ груши, все мое существо молило о ней. Но всякій разъ, какъ я дѣлалъ движеніе, чтобы заполучить ее, чьи нибудь глаза мимоходомъ подстерегали мое намѣреніе и, разумѣется, я спѣшилъ оправиться, принималъ равнодушный видъ, словно и не помышлялъ объ этой грушѣ. А такъ какъ маневръ этотъ повторялся непрерывно, то мнѣ не удавалось раздобыть грушу. Наконецъ, потерявъ терпѣніе, я уже рѣшился отложить въ сторону всякій стыдъ и достать ее, какъ вдругъ позади меня открылось окно и джентльменъ, высунувшись изъ него, обратился во мнѣ съ слѣдующими словами:
— Пожалуйста, зайдите сюда.
Меня впустилъ величественный ливрейный лакей и проводилъ въ роскошно убранную комнату, гдѣ сидѣли два пожилыхъ джентльмена. Они отослали лакея, а меня пригласили сѣсть. Они только-что кончили завтракать и при видѣ остатковъ съѣстнаго, мнѣ едва не сдѣлалось дурно. Я съ трудомъ могъ сохранить свое самообладаніе передъ этой пищей, но такъ какъ меня не просили отвѣдать ее, то мнѣ пришлось переносить свои мученія терпѣливо, на сколько это было возможно въ моемъ положеніи.
