Дневник путешествия в Россию в 1867 году

Гарри Фернисс

Портрет Льюиса Кэрролла

Мы с султаном прибыли в Лондон почти одновременно, хотя и в разные его части — я прибыл через Паддингтонский вокзал, а султан через Чаринг-Кросс: должен признать, что самая большая толпа собралась именно в последнем пункте. Третьим центром притяжения общественного внимания был Мэншн-Хаус, где чествовали добровольцев, отправлявшихся в Бельгию, и откуда, примерно около шести часов, в восточном направлении отправился непрекращающийся поток омнибусов, груженных героями. Это здорово задержало мой поход по магазинам, и я выехал с Чаринг-Кросс в Дувр только в восемь тридцать и по прибытии в «Лорд Уорден» обнаружил, что Лиддон уже на месте.

Мы позавтракали, как и договаривались, в восемь,— по крайней мере в это время мы сели за стол и принялись клевать хлеб с маслом, пока не подали отбивные, каковое великое событие состоялось примерно в половине девятого.

Мы попытались жалобно воззвать к слонявшимся вокруг официантам, которые успокаивающим тоном сообщали нам, что «они уже идут, сэр»,— тогда мы выразили решительный протест, и они стали говорить, что «они уже идут, сэр», более оскорбленным тоном; после всех этих призывов они удалялись в свои норы и прятались за буфетами и крышками для блюд, а отбивные все так же не появлялись.

Мы пришли к общему мнению, что из всех добродетелей, которые может продемонстрировать официант, застенчивость и склонность к уединению менее всего желательны. Затем я сделал два грандиозных предложения, оба из которых были отвергнуты при первом же чтении: первое, что нам следует встать из-за стола и отказаться платить за отбивные, а второе, что мне следует найти хозяина и подать официальную жалобу на всех официантов, что наверняка вызвало бы если не появление отбивных, то, по крайней мере, грандиозный скандал.

Однако к девяти часам мы оказались на борту парома, и после того, как на него загрузили содержимое двух поездов и на палубе возникла весьма удачная копия великой пирамиды, к каковому замечательному сооружению мы с гордостью присовокупили пару чемоданов, корабль отчалил. Перо отказывается описывать страдания некоторых из пассажиров в течение нашего девяностоминутного путешествия: мои собственные переживания вылились в мысль о том, что я платил свои деньги явно не за это. Б́ольшую часть пути лил сильный дождь, что создавало ощущение уюта в нашей отдельной каюте (мы были достаточно расточительны, чтобы на нее потратиться); мы находились в укрытии и в то же время на воздухе, поскольку каюта располагалась на палубе. Мы высадились в Кале и оказались в толпе дружелюбных аборигенов, предлагавших всевозможные услуги и советы: на все подобные замечания я отвечал одним простым словом: «Non!».