Вельяминовы. Время бури

© Нелли Шульман, 2014

© Анастасия Данилова, иллюстрации, 2014

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru

По пятницам в ресторане Санборнса, в Casa de los Azulejos, танцевали танго. Огромные окна первого этажа распахивали в жаркую ночь. Вокруг электрических фонарей кружились белые мотыльки. Скрипка и аккордеон смешивались со звуками автомобильных гудков. Улицу Мадуро наполняли машины. Столичные жители начинали развлекаться ближе к полуночи.

К трем часам утра, в ресторане было накурено. Дым поднимался к разноцветным витражам стеклянного потолка. За коваными перилами галереи виднелись фрески и мозаики. Стены выложили плиткой из Пуэбло, белой с голубыми узорами. Официанты во фраках неслышно скользили среди пар, разнося французское шампанское, текилу и шотландский виски.

Смятую, накрахмаленную скатерть столика в углу засыпал пепел. Перед мужчинами красовались тарелки с остатками закусок, огненных тамале, с начинкой из перца чили, севиче из свежих, океанских креветок, размазанного по фарфору, зеленого гуакамоле. Они курили кубинские сигары. Старший, высокий, грузный человек лет пятидесяти, взял маленький стаканчик. Текила, в свете хрустальных люстр, отливала серебром.

– Это агава с равнин, – одобрительно сказал он, – понюхай, травами пахнет. Я скучал по ней, в Америке, – он пригладил редеющие, темные волосы. Мужчина залпом выпил, вытерев губы шелковой салфеткой.

– Значит, тебе отказали в комиссии на следующие фрески из-за скандала с портретом Ленина? – его спутник достал потрепанный блокнот:

– Ты не намереваешься подать в суд, Диего? Ты можешь получить неустойку, за нарушение контракта…, – он быстро писал: «У газеты есть хороший адвокат…»

– Я художник, – презрительно отозвался Диего Ривера, – а не стряпчий. Нельсон Рокфеллер сначала связывался с Матиссом и Пикассо. Оба оказались заняты, – он махнул официанту: «Еще бутылку!». В стекле играли огоньки свечей на столах, пахло табаком и женскими духами:

– Я сказал, что фреска, произведение искусства, и я должен быть свободен в творчестве. Он согласился, но, увидев портрет Ленина, взвился до небес. Я предложил, – Ривера усмехнулся, обнажив желтые, крупные зубы, – добавить Линкольна, но Рокфеллер был вне себя. Фреску сбили, – он разлил текилу по стаканам:

– Твое здоровье, Хорхе. Пиши, пиши, – он кивнул на блокнот, – я повторил фреску в Мехико, но никогда не мешает поддеть американцев. Тем более, у вас левая газета, – они выпили. Журналист вдохнул сладкий аромат цветов: «Это с улицы, жасмин. Хорошая весна в этом году».