Эджворт слушал реминисценции на тему автобусной поездки из хичкоковского «Саботажа», и вдруг зазвонил телефон. Он выключил диск с уникальным юбилейным изданием и поднял спинку кресла в вертикальное положение. Схватив трубку, взглянул на часы: время приближалось к полуночи.
— Алло? — сказал он и меньше чем через секунду повторил: — Алло?
— Это мистер Эджворт?
Он не узнал голоса говорившей; никому из знакомых женщин в голову бы не пришло звонить ему.
— Он самый.
— Мистер Эрик Эджворт?
— Вы не ошиблись.
— У вас есть несколько минут, мистер Эджворт?
— Я не желаю, чтобы кто-то чинил мой компьютер. У меня не было несчастного случая на работе и где-либо еще. Я ничего не покупаю и не скажу, в каком именно магазине я совершаю покупки, и что покупаю, тоже не скажу. Мои политические убеждения — это мое дело, как и то, о чем я сейчас думаю. Я никогда не выигрывал в конкурсах, и не стоит говорить, что именно сейчас я что-то выиграл. Я не езжу в отпуск за границу, и поэтому не предлагайте мне тур. И вообще всё это не ваше дело. Что-нибудь еще?
— Я звоню совсем по другому поводу, мистер Эджворт, — голос оставался таким же деловым и размеренным. — Вы друг Мэри Бартон?
Сначала Эджворту показалось, что имя ему незнакомо, потом мелькнуло какое-то смутное воспоминание — женщина на работе с победной улыбкой несет огромную пирамиду банок попкорна.
— Ну, я бы так не сказал, — проговорил он, этот разговор его уже заинтересовал. Может быть, это из полиции. — Она попала в беду?
— Она должна ответить на несколько вопросов, — это можно было расценивать как «да», но женщина добавила: — Она выбрала помощь друга и назвала вас.
— Надо же, — Эджворт решил, что речь идет о телевизионном шоу. — А почему именно меня?
— Она утверждает, что не знает другого человека, который бы так разбирался в кино.
— Наверняка она ошибается. — Внезапно его охватили подозрения. Может быть, коллеги решили его разыграть? — И когда ей нужна моя помощь? — поинтересовался он.
— Прямо сейчас, если вы согласны.
— Не поздновато ли для викторины?
— Это ведь не детское шоу, мистер Эджворт.
— Меня спросят первым?
— Да, и прямо сейчас.
Если это шутка, он постарается обратить ее против них.
— Что ж, достаточно правдоподобно. Дайте-ка мне ее, — он встал и вытащил из-под стула пластиковый контейнер с пластиковой же вилкой, оставшиеся после ужина.
— Пожалуйста, оставайтесь на линии.
Эджворт локтем включил свет в крохотной кухоньке, отделенной от гостиной, когда в трубке зазвучал мужской голос.
— Эрик? Рад, что вы с нами. Это Терри Райс из «Инквизиции», — человек говорил самодовольно и в то же время оживленно; у Эджворта не осталось никаких сомнений, что это розыгрыш. Помойное ведро было битком забито остатками вчерашнего ужина из китайского ресторана и отвратительно воняло. Эджворт с силой протолкнул новый контейнер в ведро, чтобы он поместился, и даже сломал пополам вилку. — Мэри очень надеется, что вы ей поможете, — продолжил мужчина. — Вам известны наши правила?
