Сергей Матрешкин
Паноптикум
Вадиму, с хорошими пожеланиями.
Памяти Лорда, с мучительной любовью к хозяйке.
Этот зверь никогда, никуда не спешит.
Эта ночь никого, ни к кому не зовет.
Ю. Шевчук
Пьянка срывалась. Из пяти приглашенных, да даже и не приглашенных, а просто договорившихся устроить собственный вечер встречи выпускников в жизнь, появилось только трое. Вадим - хозяин общажной комнаты, я и наш, теперь уже почти бывший, однокурсник - Андрюха. Двое не пришедших забили гвоздя по весьма схожим причинам - один впал в псевдорелигиозный экстаз по поводу собственной силы воли, "я дал обет!", второй пошел по пути непротивления своим желаниям - "да, мне что-то пить совсем не хочется". Пьянка была на грани срыва, и мы приложили все усилия, чтобы ее спасти.
Удалось.
Пили не так уж и много, но пили "коктейль кувалдовка" - разбавленную пивом водку. Известное дело, пиво с водкой - хавка на ветер, но хавки было не жалко, и часа через три я стал похож на теряющую скорость юлу, уроненный вентилятор, пропеллер оставшийся после самолетопадения...
Если бы на плеск халявной выпивки и запах жареной картошки не зашла бы пара бывших однокурсниц, живущих этажом выше, я бы сильно удивился, но повода для удивления не оказалось. Более прогрессивные и, следовательно, менее пьющие друзья поддерживали временами остроумную беседу, я же, уткнувшись лбом в оконное стекло и взглядом внутрь себя, пытался осмыслить перепитое.
- Все. Он уже готов. Кукла. Можно упаковывать.
- Hе трогать! - я оттолкнул их. - Сам!
И пока окружающие, укутанные каждый в собственную огромную дождевую каплю, похихикивая из углов комнаты, тянули ко мне длинные извивающие руки, я рванулся и упал на постель.
Было темно. Где-то рядом переговаривалиь пацаны, иногда смеялись. Я открыл глаза и оглядел потолок. Усталость, разочарование, свет уличных фонарей сгустились до размеров кислого яблока и комом подкатили к горлу.
- Все! Я пойду! Сейчас я с ним побазарю!
Тумбочка хищно впилась в бедро, а Вадим ухватил меня за плечо.
- Стоять! Куда ты пойдшь? С кем базарить?
Я вырвался и подбежал к двери, вцепившись в холодную ручку.
- С краником.
Перевалился через порог, бильярдным шаром покатился к умывальникам.
- Тапочки одень, придурок!
- А похеру... - подумал я, зажимая прыскающий рот.
Возвращения я не помню.
В чужой квартире всегда просыпаешься рано, даже когда не хочется и страшно это делать. Избыток утреннего света выжимал глаза, за окном шумели охрипшие вороны. Синхронность пробуждения выпивших удивляла меня всегда.
- Вот это мы набрались вчера. - прошептал Вадим.
