Когда Олесь находился в политзаключении, я мыслью проникала к нему сквозь стены

Жена всемирно известного украинского писателя и философа, три года назад потерявшего речь после третьего инсульта, рассказывает историю их любви, ставшую легендой

Татьяна Нетудыхата, специально для "фактов"

Еще три года назад писателя Олеся Бердника можно было увидеть на центральных улицах Киева. Он был своего рода экзотикой, украшением столицы. Ростом в два метра, по-богатырски широкий в плечах, с развевающейся бородой и густыми седыми усами, он напоминал славянского волхва, пришедшего к нам из глубины столетий. Такой же Бердник и в украинской литературе — крупный, экзотичный, дерзновенный. Философы сравнивают его с духовным отцом арийских "белокурых бестий" Ницше: своим мировоззрением Олесь Бердник тоже утверждал, что Бог в наши дни умер. "Озверели люди, озверели и боги всех народов и рас. Разве не благословляют они тот адский ужас, который трясет землю, отзываясь мукой в дальних мирах?" — писал Олесь Павлович в одном из последних своих произведений. Сегодня писатель, перенесший три инсульта, прикованный к постели, медленно угасает в живописном селе Гребени, раскинувшемся на высокой днепровской круче, и уже сообщил родным точную дату своего ухода в мир иной.

Такими людьми гордятся соседние страны, но не мы.

Жена Валентина Сергеевна отнеслась к решению мужа так же естественно, как реагируют люди на смену времен года. Неестественным в судьбе философа, возможно, является тот факт, что Россия гордится своим научным фантастом Иваном Ефремовым, почитает эзотерика Даниила Андреева, раскрывшего духовную суть многих общественных явлений, а Украина стесняется признаться, что у нее есть сын не менее высокого духовного полета.

За Олесем Бердником в свое время толпами ходила интеллектуальная молодежь, его книги, в том числе бестселлер "Зоряний корсар", в семидесятые были изданы на двадцати шести языках мира. Этот факт ничуть не помешал в 1974-м исключить Олеся Бердника из Союза писателей Украины, а в 1979 отправить в лагеря за участие в создании Украинской Хельсинкской группы. Спустя много лет после той страшной каторги он познакомился со всемирно известным американским фантастом Ричардом Бахом, автором нашумевшей в восьмидесятые книги "Чайка по имени Джонатан Ливингстон". Американец искренне признавался, что никогда не вынес бы тех испытаний, которые выпали на долю Олеся Бердника в советском Гулаге… Мы беседуем на веранде дома с Валентиной Сергеевной. К Олесю Павловичу она практически никого не пускает, дабы оставить в воспоминаниях людей образ сильного, здорового, красивого человека. Три года молчит писатель — с третьим инсультом ушла речь. Валентина Сергеевна читает мужу отрывки из книг, иногда приносимых для отзыва. Свою оценку Олесь Павлович выражает жестами. Иногда он слушает радио и смотрит телевизор.