МИФОЛОГИЧЕСКОЕ СОЗНАНИЕ И ЛЕНТА НОВОСТЕЙ
Когда мы слышим слово «миф», мы представляем себе что-то в первую очередь греческое, а если не греческое, то обязательно древнее. Однако миф совсем не свойство древнего мира, не продукт архаического мышления, который в надлежащий черед сменили философия и наука. Наука и философия появились как критика мифа, но не вытеснили его, они и теперь существуют параллельно с мифом. Миф — никакая не фаза, не пройденный этап, его вообще нельзя пройти, миновать, вытеснить. «Все на свете есть миф», — говорил Алексей Лосев. Даже то, что нам кажется политикой, историей и журналистикой. Журналистикой особенно.
Александр Македонский — абсолютно исторический персонаж. Но в мифологии новогреческих моряков — он властитель мира, супруг морской владычицы Горгоны Пречистой. Горгона Пречистая (Горгона-Панагья) встает из моря, останавливает корабль и спрашивает: «Жив ли Александр Великий?» И надо отвечать, что «живет-здравствует и над миром царствует», а то потопят. Но ведь и маршал Жуков, и любое другое «Имя Победы» уже не совсем исторический персонаж, он уже на полпути к Македонскому. И на вопрос: «Стоит ли Россия?» — надо отвечать правильно, а то выдаст волк и сожрет свинья.
Или вот любезные мне греки в поздние Средние века, при турках, забыли, что они греки (Ellines), себя называли «ромьи» или «христьяни» (римляне или христиане соответственно), а эллинами считали своих предков, которые жили на этой земле до них, да вымерли. И когда они раскопали в XIX веке шестиметрового архаического куроса на острове Наксос, не задумываясь, назвали его «Эллин». В некотором смысле назвали верно.
Зато потом, когда в эпоху национальных возрождений Европа напомнила грекам, что эллины — это они и есть, они забыли свое прежнее забвение. Старые мифы сменились новыми: конечно же мы те самые греки, которые ходили на Трою и били персов с Македонским — без малейшего отклонения и изъяна. Конечно же древние греки говорили по-гречески точно так же, как мы, а мы — как они, наше произношение древнегреческого и есть единственно правильное, и читать Гомера иначе, чем мы произносим слова в таверне, — кощунство и издевательство над греческим языком. А что при таком чтении не выходит гекзаметра, так это проблема Гомера, а не наша. Может, и гекзаметр весь этот немцы придумали, как и экономический кризис, чтобы нас унизить и поработить.
