Натужно ревет двигатель краснозвездного «Яка», летчик в кабине дал рычаг сектора газа вперед до упора. Небо расцвечено яркими трассами пулеметно-пушечного огня, рядом мелькают кресты на крыльях. Ручка управления самолетом отклонена до предела, ноги давят педали руля поворота. Перегрузка сжимает тело стальными тисками. А вокруг кабины – яркие вспышки трассеров! Он пытается уйти от них, переламывая истребитель из одной фигуры боевого пилотажа в другую, но – все никак! Не оторваться ему от противника… А огненные трассы все ближе и ближе подбираются к плексигласу фонаря…
И тогда летчик решается на отчаянный шаг! Выполняет «бочку» и отдает ручку управления чуть от себя. Юркий краснозвездный Як-9 мгновенно теряет скорость, а его противник проскальзывает над «ястребком» черной вытянутой тенью. Вражеский истребитель проходит так близко от кабины «Яка-девятого», что слышен воющий звук работающего на полных оборотах чужого мотора «Даймлер-Бенц» DB-605А. Но вот «Мессершмитт» Bf-109G6 как бы «всплывает» впереди советского «ястребка». Охотник и дичь поменялись местами. Теперь – чуть-чуть ручку на себя, приподнять острый нос «Яка-девятого», увенчанный стволом 20-миллиметровой пушки ШВАК. Довернуть, загнав «Мессершмитт-109Г6» в сетку коллиматорного прицела. Упреждение… На мгновение вражеский истребитель как будто бы «повисает» перед кабиной «ястребка». Ясно видны заклепки на как бы обрубленных крыльях и относительно тонком фюзеляже, отклоненные элероны и рули… С такой дистанции просто невозможно промахнуться.
Пальцы жмут гашетки пушки и пулемета, и летчик видит, как огненные трассы полосуют фюзеляж и плоскости вражеского истребителя. Вспышки разрывов рвут обшивку крыльев, оставляют рваные дыры на корпусе «непобедимого» «Мессершмитта-109Г». Стервятник с черными крестами на крыльях наконец вспыхивает и отвесно идет к земле в своем последнем крутом пике… Победа!
– Волин, отлично стреляешь! Туда ему и дорога! – подбадривает его кто-то из летчиков-штрафников.
Но расслабляться некогда: в воздухе – огненная круговерть ближнего маневренного воздушного боя.
– Я Леопард, прием! Атакуем, Лапотники! Заходим со стороны солнца. Ведомый, прикрой!..
Летчик заложил крутой вираж и… проснулся! Простыни были измяты, казенное шерстяное одеяло – отброшено. Сон холодными каплями пота стекал вдоль позвоночника.
– Что, Саша, опять летал? – его шею обвили ласковые руки жены.
Он поцеловал изящные тонкие пальцы.
– Штрафник ты мой, никак не навоюешься…