— Что это такое? — закричал Павел Петрович. И повторил, добавив в голос децибел:
— ЧТО ЭТО?!
Чаплина — Клементина-Сигизмунда Радзивилл — Смоленская, в домашних условиях предпочитающая отзываться на милое прозвище Чапа, гордо посмотрела на свое потомство, тряхнула длинной надушенной белой челкой и счастливо гавкнула. Пятеро кутят, ползающих по синему, в серебристых звездочках, матрасику плетеной корзинки, на возглас Павла Петровича не отреагировали.
— Я вас спрашиваю, что ЭТО такое? — не унимался Павел Петрович.
Камилла осторожно заглянула в корзинку. Чаплина — Сигизмунда с законной гордостью молодой матери чуть посторонилась, позволяя хозяйке посмотреть на свое драгоценное потомство. Камилла рассеянно почесала болонку по голове, но, увидев кутят, непроизвольно скривилась и сказала «Фи».
Павел Петрович схватился за голову и принялся бегать по комнате кругами. Время от времени расстроенному мужчине удавалось выдирать у себя клочки волос — и так, прямо скажем, не слишком густых, — и разбрасывать их по ковру, по креслам и прочей обстановке.
Притаившаяся в углу Наталья Андреевна проскользнула мимо зятя и подошла поближе к дочери.
***
— И не так уж всё плохо, — бодрым голосом возвестила тёща. — Три кобелька, две девочки. Все здоровенькие. Вон, смотри какой шустрый! — Наталья Андреевна потыкала пальцем в невинное создание, копошащееся у Чапы под животом. — Смотри, как сосет! Сердце радуется!..
— Мама! — закричал Павел Петрович. — Да как вы можете? Или вы издеваетесь? Хотя чего я спрашиваю — только ваше сердце и может радоваться такому… такому…
— Не кричи на маму! — мигом оскорбилась Камилла.
Наталья Андреевна демонстративно не поняла, что имеет ее зять в виду. Она погладила Чаплину — Сигизмунду, почесала за ушками, и воркующим альтом пообещала порцию вкусной овсянки… Мамочкам надо питаться, мамочкам надо быть добренькими, мамочкам надо быть заботливыми, вон у нас какие детки замечательные народились…
Павел Петрович застонал и принялся драть на себе волосы с удвоенной энергией.
Вопли «Что ЭТО такое? За что мне ЭТО? Почему ЭТО случилось со мной?» продолжались до тех пор, пока Камилла не принесла мужу бокал коньяка. Успокоительное подействовало — Павел Петрович рухнул в кресло, устало и обреченно, с тем выражением лица, с которым древний участник ипотеки взирал на извержение Везувия, или, допустим, пожар Рима и падение дома Ашеров, уставился на Чаплину, и последний раз повторил «Что ЭТО такое?»
Чаплина — Сигизмунда еще раз гордо осмотрела свое потомство? И чего хозяин сердится? Разве ему не нравится?
