Франсуа Мориак
Тереза Дескейру
Пер. с фр. - Н.Немчинова.
Господи, смилуйся, смилуйся над безумцами, над
безумными мужчинами и женщинами! Разве может считать их
чудовищами тот, кто один только знает, почему они
существуют на свете, отчего они стали такими и как они
могли бы не быть чудовищами?
Шарль Бодлер
Тереза, многие скажут, что ты не существуешь. Но я знаю
- ты существуешь: ведь уже годы и годы я слежу за тобой,
нередко останавливаю, когда ты проходишь мимо, и я срываю
с тебя маску.
Помню, как юношей я увидел твое бледное личико с
тонкими губами в душном зале суда, где судьбу твою решали
судейские чиновники, менее свирепые, чем расфуфыренные
дамы.
Позднее ты появилась передо мной в гостиной помещичьего
дома в образе молодой нервной женщины, которую раздражали
своими заботами старушки родственницы и простоватый муж.
"Да что это с ней? - говорили они. - Уж мыто, кажется,
предупреждаем все ее желания".
А с тех пор, сколько раз я любовался тобой, когда ты
сидела задумавшись, подперев изящной, но вовсе не
крошечной рукой свой прекрасный высокий лоб! Сколько раз я
видел сквозь живые прутья клетки, именуемой семьей, как ты
металась там, словно волчица, и косила на меня злобным и
печальным взглядом.
Многие, вероятно, будут удивляться, как я мог создать
образ, еще более отталкивающий, чем прочие мои герои.
Неужели мне никогда не удастся вывести на сцену людей,
излучающих добродетель, открытых сердцем? Однако у
человека "открытого сердца" не бывает трагических историй,
а мне ведомы драмы сердец замкнутых, тесно связанные с
грязной человеческой плотью.
Я хотел бы, Тереза, чтобы страдания привели тебя к
богу, долго питал надежду, что ты будешь достойна имени
святой Локусты. Но ведь многие из тех, кто верит, однако,
в искупление падших и страждущих душ, стали бы тогда
кричать о кощунстве.
Как бы то ни было, расставшись с тобой на шумной улице,
я надеюсь, что ты не будешь одинока.
& 1
Адвокат отворил дверь. Терезу Дескейру, стоявшую в коридоре у боковых дверей зала суда, обдало холодом, и она глубоко вдохнула сырой осенний воздух. Она боялась, что на улице ждут любопытные, и не решалась выйти. От ствола платана отделился человек в пальто с поднятым воротником, она узнала отца. Адвокат крикнул: "Дело прекратили" - и повернулся к Терезе:
- Можете выходить, никого нет.
Она спустилась по мокрым ступеням. Маленькая площадь и в самом деле оказалась совсем безлюдной. Отец не поцеловал дочь, даже не взглянул на нее, - он расспрашивал адвоката Дюро, и тот отвечал вполголоса, словно боялся, как бы их не подслушали. До Терезы доносились обрывки разговора:
