Шорты и панама
Да новый самокат,
Толчок ноги упрямой
– Во времени назад!
Растерянные лица
Мелькают, как во сне,
И не остановиться
В безумной гонке мне!
Теряет мысли трезвые
Седая голова,
Как в осень сыплет резво
Увядшая листва.
Что под косичкой тонкою
Теперь в ее мозгу?
О чем она девчонкою
Мечтает на бегу?
«Взлететь! Еще влюбиться!
Стать птицей голубой!..»
А предстоит сей пигалице
Стать самой собой…
В чулочках белых, пышном платье,
Со скрипочкою у плеча,
«Ну кто придумал номер дать ей?» -
Чуть слышно в публике ворчат.
Из глаз готовы слезы брызнуть,
На сцену – тащат, не ведут,
Ей до успеха в этой жизни
Так долог, труден будет путь!
…Заученно смычок гуляет,
Терзая уши и струну,
Но зал все чутко понимает,
С артисткой на одну волну
Настроившись…Вот крики «Браво!»,
Глаза, не веря, подняла:
«Ой, мамочка, да это – слава?…»
В слезах улыбка расцвела.
Закономерность роковая:
Черемуха лишь зацветет -
Нагрянет вьюга, завывая,
Хоть на день – а свое возьмет!
Цветы – в сосульку, куст – в ознобе,
Хрустит трава – зеленый лед,
А легкомысленной особе
Все нипочем, пьянит-цветет!..
Поди, пойми, зачем к цветенью
Нужны ей эти холода,
Но по народному поверью
Происходило так всегда.
***
И сговор вьюги с белым цветом
Останется для нас секретом…
– Так барабанит град по крыше,
Так дождь шуршит, нежней и тише,
Вот шелестит в ночи листва,
Иль мысль моя…едва-едва…
С порывом ветра заскрипели
И стукнули в саду качели,
А по аллеям пронеслась
Невесть откуда выбравшись – напасть!
И дрожью по стеклу неверной
Заставит вздрогнуть суеверно…
***
Наивный деревянный инструмент:
Природу слушает – и ловко подражает,
Но, увлекаясь, сам порой рождает
Песнь дивную и новую во мне!..
На заре христианской эры
Гневно сетовал лирик Катулл:
«Развелось графоманов без меры,
Слушать стало невмоготу!»
А писали, заметь, на пергаменте,
Зачищая пемзою ляп,
Неужели не ведали сами-то,
Что шедевра – не сотворят?..
Но с тех пор и поныне упорно,
Стилем или гусиным пером,
На бумаге, что стерпит покорно,
Всё рифмуют, что в ум взбрело!
Изводили шелк и папирус,
Напрягая ум свой и кисть,
Истязали гитару и лиру,
Воспевая никчемную жизнь…
И сейчас, в виртуальных сферах,
Словеса кружевные плетем,
Где она, гениальности мера? -
Мы оценку себе не даем…
Здесь сгодился бы пафос оды,
Величавый гекзаметра строй,
Третий возраст – возраст свободы
Милосердно подарен судьбой!
Прочь все заданные траектории,
Запланированные дела,
Захочу – и выйду из моря я
В чем мамаша меня родила!
А могу повернуть от берега
И отправиться за горизонт,
Далеко, говоришь? – А измеряй-ка,
