Лекции по философии духа

Введение

Нашим предметом является философия духа, или антропология и психология. Антропология как таковая рассматривает дух в его природной жизни (в его жизни в природе (Naturleben)), как он еще погружен в природе и появляется в качестве духа в конфликте и отношении к телесному. Предметом психологии является дух, который относится к самому себе и развивается из самого себя. Между обеими /дисциплинами/ находится феноменология духа, дух в качестве сознания. В антропологии дух погружен в свою природную телесность, в психологии дух предстает как формирующий себя в своей свободе, свободный дух; — между ними /находится ступень/, когда дух <начинает> выступать из природы, но все еще является относящимся к природе, стоит в отношении к ней. Таковым является дух в качестве сознания или его проявлений. Здесь мы обладаем наличным бытием и знаем о нечто, имеем предмет во вне и одновременно знаем о нас самих. Я отношусь к себе и одновременно к чему-то другому, что не является Я, к предмету, который относится к самому себе. Мы начинаем с того, что рассматриваем дух вообще. Это достойный рассмотрения предмет. То, что подлежит здесь нашему рассмотрению есть лишь конечный дух, но в нем содержится существенная субстанция быть духом. Если мы говорим о достоинстве духа, то нам на ум может прийти то, что мы отличаем от духа и ему противопоставляем — /а именно/ природа — что из них является высшим и более достойным? — При достоверном рассмотрении духа мы видим, что дух сам себя сравнивает с природой, по-существу, направлен на нее, имеет свою природу и природу вообще в качестве предмета собственной деятельности. Часто можно услышать и это является всеобщим воззрением, что творения человека ценятся ниже, чем природа. Человек — природное /существо/, но как человек он призван быть не только природным, но также духовным /существом/. Тут же мы обнаруживаем, что зачастую отношение представлено таким образом, будто человеческое деяние и действие очень уступает по сравнению с природными событиями, по сравнению с вмешательством природы в мои предписания и деяния, и часто можно обнаружить, что природное, в отличии от человеческого, называется божественным. Наводнения и прочее принимаются за творение бога, и рассматриваются как более значительные деяния, чем те, которые совершает человек. Произведения искусства и другие продукты /труда/ должны уступать природным. Развитие природы представляется как нечто вечное, неизменное, божественное, человеческое же — в качестве принадлежащего случаю, произволу, что заслуживало бы меньше внимания, чем природное. Если же мы должны установить истинное отношение, то оно является как раз обратным. Когда сам человек мыслит, /когда он/ обращается к своему духу, то он обладает знанием того, что его свобода гораздо выше, чем все творения и продукты природы; благодаря своей свободе он знает, что он великий. Человек знает свою свободу, ему по праву известен его дух как божественное в более высоком смысле, чем все природное. Если человек духовен и дух свободен, то во всем, даже в том, что предстает как неблаговидное, заключается дух, свобода. На всем человеческом лежит бесконечная печать духа, /а именно/ свобода. Если к тому же относят представление о боге, то неверным является желание увидеть бога только на стороне природы и не увидеть его на стороне человеческого. Бог по-существу является духом и когда его узнают, он должен быть узнан в качестве духовного, /ведь/ его действия есть по своей сущности духовные действия.