| Ilf and Petrov. | Илья Ильф, Евгений Петров |
| The Twelve Chairs | ДВЕНАДЦАТЬ СТУЛЬЕВ |
| Part I | Часть первая |
| THE LION OF STARGOROD | "Старгородский лев" |
| CHAPTER ONE | ГЛАВА ПЕРВАЯ Глава I |
| BEZENCHUK AND THE NYMPHS | Безенчук и нимфы |
| There were so many hairdressing establishments and funeral homes in the regional centre of N. that the inhabitants seemed to be born merely in order to have a shave, get their hair cut, freshen up their heads with toilet water and then die. | В уездном городе N было так много парикмахерских заведений и бюро похоронных процессий, что, казалось, жители города рождаются лишь затем, чтобы побриться, остричься, освежить голову вежеталем и сразу же умереть. |
| In actual fact, people came into the world, shaved, and died rather rarely in the regional centre of N. | А на самом деле в уездном городе N люди рождались, брились и умирали довольно редко. |
| Life in N. was extremely quiet. | Жизнь города была тишайшей. |
| The spring evenings were delightful, the mud glistened like anthracite in the light of the moon, and all the young men of the town were so much in love with the secretary of the communal-service workers' local committee that she found difficulty in collecting their subscriptions. | Весенние вечера были упоительны, грязь под луною сверкала, как антрацит, и вся молодежь города до такой степени была влюблена в секретаршу месткома коммунальников, что это просто мешало ей собирать членские взносы. |
| Matters of life and death did not worry Ippolit Matveyevich Vorobyaninov, although by the nature of his work he dealt with them from nine till five every day, with a half-hour break for lunch. | Вопросы любви и смерти не волновали Ипполита Матвеевича Воробьянинова, хотя этими вопросами, по роду своей службы, он ведал с 9 утра до 5 вечера ежедневно, с получасовым перерывом для завтрака. |
| Each morning, having drunk his ration of hot milk brought to him by Claudia Ivanovna in a streaky frosted-glass tumbler, he left the dingy little house and went outside into the vast street bathed in weird spring sunlight; it was called Comrade Gubernsky Street. | По утрам, выпив из причудливого (морозного с жилкой) стакана свою порцию горячего молока, поданного Клавдией Ивановной, он выходил из полутемного домика на просторную, полную диковинного весеннего света улицу "Им. тов. Губернского". |
| It was the nicest kind of street you can find in regional centres. | Это была приятнейшая из улиц, какие встречаются в уездных городах. |
| On the left you could see the coffins of the Nymph Funeral Home glittering with silver through undulating green-glass panes. |
