Как ценитель классики и поборник, если так можно выразиться, классичности я не скрываю своего отношения ко всякого рода авангардистским кунштюкам, тем с большим смущением сознаюсь, что все, о чем ниже пойдет речь, произошло со мной в туалете. Боюсь быть заподозренным в примитивном хохмачестве, к чему повод, чувствую, уже дан первой фразой этого отнюдь не юмористического повествования, но не сказать, о чем сказал, никак нельзя, а сказать по-другому — тоже никак не выходит. О, нет, нет, я шутить не намерен, и не моя вина, что приключившееся со мной оказалось окруженным столь несерьезными декорациями, как раз предмет разговора весьма и весьма серьезен, хотя, сознаюсь, как предмет он до конца мной еще не осмыслен, — а иначе бы я и рассказывать не стал, если б все мне было в этой истории ясно.
Что ж, есть подумать о чем. Хотя бы об этом. — Личность: цельность ее и свобода выбора, иди, если взять поконкретнее, если поуже, то, конечно, культура и, конечно, финансы — вот проблемы чего меня столь беспокоят — опять же в этическом плане. И не исповедь мой короткий рассказ; и тем более не объяснительная записка. Своим доброжелателям, чья осведомленность имеет себе стороной обратной, по известному правилу, досужие домыслы, так скажу: зря про меня не болтайте плохого. Уверен: когда прочтете все это, сами во всем разберетесь.
Ну так вот. Ближе к делу. Итак.
Третьего дня случай привел меня в туалет на улице Д***. Что сказать мне о том туалете? С виду обычный. Да, обычный, ничем, казалось бы, не примечательный туалет. Разумеется, платный. Несколько ступенек вниз, и старичок-пропускник справа за столиком. В подобных случаях, когда входите и достаете денежку, внимание ничем не задерживается — достали и проходите спокойно, а тут наши взгляды встретились вдруг, что-то меня задержало, будто бы прикидывал старичок, тот ли я, кто нужен ему, а так как я явно замешкался, невольно выдав тем самым готовность отвечать на какой-нибудь хитрый вопрос, если будет мне задан, то он и задался:
— На стене не хотите ли что-нибудь написать? Вот у меня карандашик имеется.
— Что? Что? — не поверил я ушам своим, но старичок истолковал мои «что? что?» в смысле «что именно?»
— Что придумаете. Небольшое. Строчки две, четыре, лучше в рифму… Поэзию.
— Это как? — удивляюсь, — новый вид сервиса?
