Уорик поставил на стол бокал с вином, закурил, оглянулся по сторонам и, убедившись, что по-крайней мере в этом углу курительного зала никого не было, кроме нас, наклонился ко мне и, с присущей ему резкостью, спросил:
— Что случилось с Мендингемом?
Я был поражен: поражен тем более, что в этот момент разразилась ужасная гроза: небо прорезала молния, где-то прямо над головой ударил гром.
Я испуганно посмотрел на Уорика. Это выражение его лица было мне слишком знакомо: губы крепко сжаты, и уши, казалось, застыли в ожидании. Противоречить тут бесполезно: если он забрал себе в голову узнать о судьбе Мендингема, от него не отвязаться. Впрочем, нам все равно некуда было девать время.
И все же…
Именно такой дикой, штормовой, «поганой», как говорят моряки, ночью я и обнаружил Мендингема. Эта находка навеки врезалась в мою память, и каждая новая гроза возвращает меня в ту ночь.
— Что случилось? — переспросил Уорик. — Выкладывайте, я хочу знать. Мне срочно нужен сюжет, а идей — кот наплакал, тогда как они в нашем писательском ремесле — хлеб насущный. Давайте, давайте… — Его жест был красноречивее слов.
Я сделал ему знак пододвинуть стул поближе и попросил официанта наполнить наши бокалы. Тогда и только тогда я начал свое повествование.
— Я расскажу вам, Уорик, одну из самых ужасных историй, которые когда-либо были известны миру.
Он даже потер руки от удовлетворения.
— Настолько ужасную, — продолжал я, — что смысла нет брать с вас обещание никогда ею не воспользоваться. Уверен: вам не захочется сделать из нее рассказ. Вы помните Грегори?
— Да, одно время часто я его видел. Потом он куда-то исчез. У него была удивительно красивая, прямо-таки роскошная жена.
— Совершенно верно. Она-то и стала причиной всей этой загадочной истории.
Уорик засмеялся.
— Значит все-таки загадка была. Я так и предполагал!
— Да, но не такая, как вы думаете. Вы уехали за границу задолго до их бракоразводного процесса.
— Шерше ля фам! Я всегда считал Грегори слишком беспечным и хладнокровным, чтобы держать у себя под боком такую красотку. Он прямо напрашивался на неприятности.
— Возможно. Но, в конце концов, Мендингем был его лучшим другом.
— К тому же красавчик, с манерами и большой дамский угодник.
— Все это так, но это не оправдание. Мендингем был и моим другом тоже, но в данном случае его вина налицо. Просто некоторые вещи делать нельзя.
— Например?
— Например, заниматься любовью и сбегать с женой твоего лучшего друга, даже если она несчастлива со своим мужем.
Уорик присвистнул.
— Так вот что стало причиной всей этой истории? — скорее подтвердил, нежели спросил он.
