Олег Овчинников
Старые долги
Кто знает, может быть, грядущей деноминации
посвящает автор эти трагические строки...
На той стороне трубки раздался Пол. (Специально для моих англо-говорящих переводчиков: имя Пол пишется с ошибкой - Pol, а не Paul.
Ошибка сознательная, он сам так захотел.) Вы скажете: правильнее было бы - раздался голос Пола. Но нет, я не мог ошибиться - раздался сам Пол. А голос его в этот момент вкрадчиво произносил:
- Хай, Джонни. Время платить долги, Джонни.
И все. Только бесконечные тире короткого гудка в такт ударам моего сердца.
У меня внезапно подкосились ноги, и я взглянул на страничку настольного календаря. На ней стояла цифра - 4. И название месяца - апрель. А в самом низу, мелким шрифтом - написан год. Но - раз мелким шрифтом, значит несущественно. Не так ли?
Существенно было другое. Все существенное произошло двадцать лет назад. И сегодняшний день - 4 апреля - не был просто сегодняшним днем. Это был День-Когда-Наступает-Пора-Платить-Старые-Долги.
Я не очень сопротивлялся, и память услужливо перенесла меня на двадцать лет назад. Я бы даже сказал: на двадцать лет _тому_ назад.
А ведь был такой же приятный весенний денек 4 апреля 1995 года.
***
Сегодня наступило четвертое апреля. Погода на улице стояла солнечная. Где-то высоко в небе пели птицы. Мы с Полом сидим в моей комнате, у меня дома. Я сижу в кресле, а Пол - в другом кресле напротив.
- Нет,- сказал он два раза.- Что ты?
Уверен, что у тебя все получится.
- А я уверен в обратном - что у меня ничего не получится,- сказал я с грустью.
- Но почему ты так легко сдаешься? Почему ты совсем отказываешься от борьбы? - спросил Пол.
- Я не легко сдаюсь. Я боролся сколько мог,- ответил я отрешенно.
- А я тебе говорю, что ты даже не пробовал бороться,- сказал Пол.
Я промолчал и сделал два глотка из своего стакана с кофе.
- Стоило трем журналам вернуть твои рукописи назад, как ты совершенно сдался и решил махнуть рукой на свою писательскую карьеру,- сказал Пол.
- Четырем. Не трем, а четырем,- сказал я.
- Все равно,- сказал Пол.
***
Вот уже четверть часа я выводил на бумаге эти две цифры. Я рисовал их большими и маленькими, округлыми и угловатыми, с левым наклоном и с правым наклоном. Но я не мог сделать с ними ничего. А они могли сделать со мной все, что угодно. Даже если перевернуть листок чистой стороной вверх, реальность не изменится.
- Фуджимота,- сказал я в трубку,- зайдите ко мне.
- Слушаюсь, босс,- ответил управляющий, хотя я уже не слышал его.
Спустя полминуты он вошел и молча встал у дверей. Он, должно быть, ждал распоряжений, но сегодня их не было.
