Две стороны. Грань правосудия

— Вчера я пытался навести порядок в кабинете, — задумчиво изрек Биран, перебирая стопку пергаментов.

— И? — не отвлекаясь от изучения полученной магограммы, уточнила я. То, что у напарника периодически наступают дни чистоты, я поняла давно. Даже смирилась с тем, что после его порядков я по полдня ищу важные улики и свитки на собственном рабочем месте.

— У тебя на столе я обнаружил волосы трупа, измазанные какой-то зеленой дрянью, отрубленный палец великана и завернутый в объяснения свидетеля шоколад.

— И? — повторила я, пытаясь соизмерить пиковые значения с теми, что хранились в архиве. Что-то я упускаю, хотя интуиция подсказывала — разгадка близка. Черт бы побрал этих магов — вечно с ними какие-то проблемы!

— То есть ты полагаешь, что хранить на столе палец великана нормально? — театрально приподняв брови, поинтересовался Биран, облокачиваясь на спинку стула.

— На нем же заклинание заморозки, — неуверенно ответила я, рыская по столу в поисках списка дежурств по отделу.

— Поправка. Держать на столе замороженный палец великана — это вполне себе адекватно?

— Биран, — недовольно отвлеклась я. — Позволь тебе напомнить. Ты уже год работаешь в следственном отделе по расследованию магических и немагических преступлений. Причем работаешь не в управлении, и даже не в центральном околодворцовом районе, где муха без разрешения старшего следователя не пролетит. А в Ландивичево, где срезать кошель у прохожего — то же самое, что и зевнуть, не прикрывая рта. Тут нет понятия «хорошо», «плохо» и тем более «нормально», а отрубленный палец на столе — неизбежность. Особенно, после того, как нам отказались выдавать новое помещение под архив.

— Опять воюете? — в кабинет вошел Эликсанд Дак — наш с Бираном начальник. Вытянув полную шею, он стал что-то выискивать на моем столе. Так вот чей шоколад вчера изъял напарник! Лично я сладкое на дух не переношу с самого детства. А вот полноватый глава отдела вполне походил на любителя сладостей.

— Даже не ищите, — с притворным сочувствием вздохнула я. — У Бирана вчера засвирбело в причинном месте, напал чистотун и все важнейшие улики, включая вкуснейший долорийский горький, отправились в корзину…

— Я ничего не выкидывал! — возмутился напарник, не ожидавший подобной подставы.

— Ну, или своему прожорливому кактусу скормил, — мстительно ответила я. Что уж поделать — этот мерзкий цветок я не любила даже больше, чем порядок на столе и шоколад вместе взятые. — Он у тебя любит улики подъедать.

— Во-первых, Жорж Жоржастик не кактус! — обиженно протянул друг. Спорить с тем, что его нелепый представитель флоры сжирает важные улики, Биран не стал, слишком много примеров было для обратного. — А во-вторых, я сложил все в короб, нижняя полка слева. Шоколад — как раз между образцами кожи утопленника, — ну… того, что местные ундины на дно утянули за долги, — и нескольких объяснений, взятых с леших.