Заводная обезьяна

Ночью  было  так  холодно,  что   даже   здесь,   на   траверзе   маяка Кинг-Грейс-Таун, спали под шерстяными одеялами. Траловая команда  собиралась утром на корме в ватниках, а ребята из машины ходили веселые:  все  одесские рассказики о шестидесяти пяти градусах у главного дизеля  оказались  дешевой травлей.    

Такие погоды были  неожиданны  и  удивительны:  шел  уже  май,  а  маяк Кинг-Грейс-Таун - это как-никак уже Либерия...    

Фофочка ежился во сне  от  холода  и  сырости,  поджимал  ноги,  но  не просыпался. Каюта № 64 с левого борта была самой первой по ходу траулера, и, когда задувало с берега, четверым в этой каюте доставалось больше всех.  Нос "Державина" отворачивал на сторону синие пласты воды, ветер  подхватывал  их белые шипящие верхушки и швырял о борт. Очень редко ему удавалось попасть  в открытые иллюминаторы каюты № 64. Но все-таки удавалось, черт побери!    

Фофочка спал на верхней койке, Фофочке было хорошо. Юрка - внизу. Когда начинался потоп, первым просыпался Юрка.    

На этот раз садануло прилично: не меньше ведра. Еще во сне Юрка облизал губы и, почувствовав горечь океанской воды, проснулся. По полу каюты, обегая три пары самодельных сандалий  на  толстом  пенопласте,  взад-вперед  ходила маленькая волна. "Качает, зараза", - тоскливо подумал Юрка.    

Наверху засопел Фофочка. Юрка не видит его, но знает, как спит Фофочка: свернувшись калачиком и чуть приоткрыв рот. Дитя. Он и бреется через три дня на четвертый. Да и то брить нечего, повозит, повозит "Харьковом" - вот и все бритье. И бритву не вытряхивает; нечего вытряхивать... А провожали его! Юрка помнил, как Фофочку провожали, как на пирсе целовала его мама в габардиновом плаще, и папа в габардиновом плаще,  и  какая-то  тонконогая  дева  тыкалась носом в букет. Мама кричала:    

- Вовочка! Ничего не ешь немытого, там это очень опасно!    

Ребята прямо падали со смеху,  он  сам  стоял  красный-красный,  а  она опять:    

- Вовочка!..    

Так сразу его и прозвали "Фофочкой"... А букет от  тонконожки  все-таки взял, заявился с ним в каюту. Все эти цветочки-лепесточки завяли  на  другой день, но выбрасывать их Фофочка не давал. Потом  уж  Айболит  отправил  этот букет в иллюминатор... Но это уж за Сицилией...