Берендеев Кирилл
ORBI IN SIBI1
Мужчина сделал шаг в мою сторону.
- Простите, - он отвел взгляд, глядя себе под ноги. Пальцы принялись нервно теребить пуговицу видавшего виды плаща. - Вы не могли бы мне помочь?
- Если смогу, конечно, - я остановился.
- Извините, - он явно не знал, как лучше сформулировать свою просьбу. - Я немного запутался, заплутал.
В его речи прорезался южный акцент. Он смутился и замолчал, отведя взгляд.
- Вам какой номер дома нужен? - спросил я, но мужчина перевел дыхание и покачал головой.
- Нет, мне бы выйти к метро.
Я пожал плечами.
- Нет ничего проще. Сам туда направляюсь, если угодно...
- Конечно, конечно.
- Тогда идемте. Нам туда.
Я махнул рукой вдоль бесконечной вереницы черемушкинских пятиэтажек. Мужчина кивнул, хотел что-то сказать, но не решился и послушно зашагал следом, точно выведенный на прогулку ребенок.
- Да, я совсем забыл представиться, - неожиданно произнес он. Нехорошо как-то. Меня зовут Нодар.
Я недоуменно взглянул на своего попутчика, но назвал собственное имя.
- Вы хорошо знаете этот район? - спросил он бесцветным голосом.
- Я здесь родился и прожил первые лет пятнадцать своей тогда еще несознательной жизни. Потом, волею обстоятельств, переехал.
Мужчина резко остановился, вынуждая сделать то же и меня.
- Далеко? - спросил он.
- Загнали меня в Строгино. Дальше от центра, неудобно стало добираться...
- Значит, вы один живете? - неожиданно спросил он.
- Как перст.
- И как следствие, наверное, хорошо знаете Москву?
- Разумеется, нет. Ту часть, где живу или работаю - да, хорошо, а больше почти нигде и не был, - я ответил довольно резко, сам не понимая, на что злюсь, и зашагал вперед. - Город слишком большой, сами знаете.
Мужчина согласно кивнул и поспешил за мной; когда Нодар догнал меня, было заметно, как он побледнел. Вернее, посерел, темная кожа лица стала пепельной.
Еще мгновение, он снова хотел о чем-то меня спросить, но вскрикнул и резко остановился. По инерции я сделал еще два шага, затем обернулся, взглянуть на причину новой заминки.
Мужчина стоял, раскинув руки, точно пытаясь обнять что-то огромное, видимое только ему одному. Тело его отклонилось назад, непостижимо, как он умудрялся сохранять равновесие в такой позе. Лицо сморщилось, скривилось.
Секунда, он откинулся назад, скорее, из-за боязни упасть. Пальцы его теребили воздух, он поводил руками, то отводя их назад, то вновь водя перед собой, пытаясь найти нечто, ускользавшее от моего взгляда. Он всхлипнул, отступил еще на шаг и резко подался вперед, пригнувшись, выставив вперед левое плечо. Его лицо было обращено ко мне; маска отчаяния и какой-то безысходной решимости застыла на нем.
