Грустный гусар из Немецкого легиона - Томас Гарди

Грустный гусар из Немецкого легиона

На рубеже XVIII и XIX веков, в царствование Георга III, на побережье Англии расположился лагерь Немецкого легиона, сопровождавшего короля на морские купанья. Бравые усачи-гусары поразили воображение английских провинциалок. И Филлис Гроув не была исключением…

Читать Грустный гусар из Немецкого легиона (Гарди) полностью

Новелла

Томас Харди (1840–1928) — классик английской литературы, автор всемирно известных романов «Тэсс из рода д'Эрбервиллей», «Мэр Кэстербриджа», «Джуд Незаметный» и шедевров новеллистики.

I.

Тому уже много лет, а все так же под обычным здесь облачным небом зеленеют эти холмы. И этот, будто скатился с них, просторный луг… Тот, на котором был лагерь Немецкого легиона.

Да, был здесь когда-то Королевский немецкий легион. Но уже в мои юные годы было здесь все так же, как сейчас. Все та же луговая пустошь, плуг так и не взрезал здесь толстый слой дерна.

Увы, что вообще теперь могло напомнить об этом лагере?

Хотя нет… Иногда напомнить может и ровное место. Вот это хотя бы, посреди луга, такой ровный здесь травостой.

Скорее всего, проходили на этом месте построения. И… Утром и вечером, при подъеме и спуске флага, утюжили, ровняли здесь землю сотни тяжелых башмаков.

А еще вот, в стороне, давно, конечно, затравелые тоже, какие-то бугры, все — в одну линию… Барьеры? Ну да, конечно. С годами насыпи осели, а все же можно себе представить, как перед ними, ярдов за сто, пускали лошадей в галоп.

Представить все как тогда было, еще лучше вечером. Проходишь вечером по этому уединенному месту: тишина — будто с тех пор; лишь изредка набегающий ветер прошелестит высокой травой. Да еще если оставят на ночь пастись лошадь… Вдруг услышишь всхрапывание тех еще, у стойл, лошадей.

И как-то, уже невольно, призрачно, увидятся в сумерках ряды палаток и полковых фур. Наверное, да, по зову горна в лагерь все вернулись, но — редкие, умиротворяющие удары барабанов еще не призвали ко сну.

И вот слышно… Из-за парусиновых стен вырываются гортанные звуки немецкой речи. Перемежаемые — английской… Да, уже! Ведь по первому договору немцы-легионеры служили в Англии пять лет. И, надо сказать, редко кто соглашался на второй. Так что, кто знает, может, как раз сейчас вырвутся из-за этих лагерных стен на свободу и вдруг стройно — неожиданно после такого смешения языков — стройно польются нездешние, не всегда понятные англичанам слова… понятной в своей грусти песни.

Да, все, что было в истории этой округи главного, — было здесь девяносто лет назад.

А ведь до той поры, пока король Георг III не избрал для своих морских купаний городок в Старой Джорджиане, в нескольких от него милях к югу не видели здесь ни одного чужеземца. Отдельно стоящие дома помещиков и фермеров, деревушки арендаторов и батраков слишком уж уединенно ютились в оврагах и лощинах. Поэтому, наверное, так долго, из поколения в поколение, и передается история пребывания здесь иностранцев-военных, причем в разных и подчас не очень благоприятных для ее героини (Филлис Гроув) живописаниях.