Ни одна другая цивилизация древней Америки не подсказала людям Запада столько утопических идей, как цивилизация инков. Историк Гарсиласо де ла Вега, потомок инкских правителей и метис по происхождению, в своих знаменитых на всю Европу «Подлинных комментариях об истории государства Инков» (1609) приводит образец государства, где царил беспристрастный и благосклонный порядок, освещенный солнечным квазимонотеизмом, который Провидение наделило основными христианскими заповедями. В XVIII веке уже госпожа де Графиньи, Вольтер и Мармонтель восхваляли законы инков, продиктованные здравым смыслом и справедливостью. Аббат Рейналь полагал подданных Инков процветающими и облагодетельствованными коллективистским режимом. В XIX веке инкская империя представлялась Уильяму Прескотту «самым умеренным из деспотизмов». В 1928 году Хосе Карлос Мариатеги, основатель перуанской компартии, видел в этом обществе автократическую форму коммунизма, пережитки которой могли послужить фундаментом для подлинно андского демократического социализма. В том же году французский историк Луи Боден разрушал стереотипы, изображая инкское общество, которое он также полагал социалистическим, как геометрическую и холодную империю, где некое «центральное бюро» думало вместо погруженного в ментальную инертность и пассивность населения. Даже сегодня отсылы к инкскому социализму нет-нет да и звучат в речах политиков андских стран.
Вот уже четыреста лет Инкская империя занимает особое место в политических рассуждениях европейцев. Это связано еще с размышлениями испанцев времен Конкисты, которые познакомились с этим государством накануне его краха. Инкская империя, даже больше, чем империя ацтеков, вызвала удивление завоевателей своей инфраструктурой, богатством, хранившимся на огромных складах, и организацией производства и обмена товарами, ничего подобного которой в Европе не было.
В первые же годы после Конкисты испанцы пытались выяснить, как появилась Инкская империя. В некоторых регионах их туземные информаторы вспоминали о существовавших незадолго до инков государствах и протогосударственных объединениях, зачастую воевавших друг с другом. Лишь на заре XX века, с началом археологических раскопок, когда стала видна историческая сущность цивилизации древнего Перу, ученые начали понимать, что инкская империя была лишь завершающим этапом долгого процесса экономического, социального и культурного развития. Сегодня мы знаем, что Анды и их прибрежные и амазонские предгорья представляли собой один из наиболее древних очагов цивилизации на планете, а первым поселениям и монументальной архитектуре Перу примерно столько же лет, сколько и их собратьям из Месопотамии или долины реки Инд. Как на побережье, так и в высокогорьях нехватка дождей, судя по всему, стала основным фактором в возникновении централизованных, иерархических обществ, вожди которых мобилизовывали население для строительства ирригационных каналов, сельскохозяйственных террас, административных и церемониальных центров. Эта абсолютно теократическая по характеру элита поддерживала необходимый порядок за счет управления земледельческой инфраструктурой, от которой зависела жизнь людей.
