– Я тебя очень прошу…
Пришлось прикрыть глаза.
– Нет.
– Я не просто прошу, я тебя умоляю.
– Нет.
Голос дрогнул, и отказ прозвучал неуверенно.
– Пожалуйста.
– Я все сказала.
– Прошу… прошу тебя… – Она упала на колени и подползла к обшитому синим гобеленом дивану. – Ты же все знаешь… Все понимаешь! В конце концов, видишь! Помоги!
– Не могу. Просто не могу. Пойми и ты меня! У меня не получится.
Одинокая слеза побежала по розовой щеке.
– Я не могу…
– Можешь, можешь, уверяю тебя, сможешь! Я все расскажу, покажу.
Она покачала головой.
– Нет.
– Ну пожалуйста, иначе… – Глаза наполнились пустотой. – Зачем мне жить… Сама понимаешь.
Тишину, повисшую в будуаре, иначе как гробовой, не назовешь.
– Я… – Ком застрял в горле.
– Ты сможешь.
В отчаянии она встала с дивана и подошла к окну, занавешенному тяжелой шторой.
Тень мелькнула за спиной.
– Сможешь.
Он никого не ждал в гости.
Более того – не желал видеть.
Поэтому, когда доложили, что прибыл гость и просит аудиенции, даже настаивает на ней, ему подумалось, что ночной визитер рискует головой.
Лучше бы ему уйти. Вот право же.
Алекс был не в духе. И это слабо сказано.
День не задался с утра. Любимая кобыла шеринской породы слегла по непонятным причинам, пришлось вызывать лекаря, чтобы тот осмотрел ее. Осмотр, будь он неладен, ничего не дал. Лекарь развел руки в стороны и на всякий случай предусмотрительно сделал пару шагов назад. О дурном характере господина он был наслышан, и, если бы не баснословные гонорары, коими тот оплачивал услуги, ни за что бы к нему не сунулся. От греха подальше. Но вот угораздило лекаря связаться с новой «незабудкой», прелестницей, что вывернула сердце старого ловеласа наизнанку, и теперь на ее содержание требовалась дополнительная сумма, помимо основных расходов. Естественно, о левых доходах ничего не должна узнать его нонна, иначе… Пришлось рискнуть.
Господин махнул рукой – мол, более не нуждаюсь в услугах, – и лекарь поспешил за расчетом. Услужливый слуга уже ожидал его. Всучив туго набитый мешочек с позвякивающими монетами, слуга проводил его до высоких кованых ворот, где того дожидался экипаж. Лекарь мысленно перекрестился, ставя ногу на подножку. Удачно обошлось, очень удачно. Теперь можно и к «незабудке» заглянуть, девочка обрадуется и непременно его отблагодарит. А как же иначе, он пожалует к ней с приличным гостинцем.
Алекс, спровадив нерадивого докторишку, присел на корточки перед кобылой и провел ладонью по ее морде. Кобыла открыла глаза, посмотрела на него разумным взглядом и медленно прикрыла веки.