Книга 1. Страж моей души.
1
Первое, что почувствовала Алина, пытаясь разлепить веки, это то, что её кто-то хлопает по щекам. Неаккуратно так. Даже больно.
Застонав, девушка попыталась отпихнуть недоброжелателя и крикнуть, чтобы её оставили в покое и дали возможность умереть. Потому что головная боль была настолько сильной, что терпеть её не было сил.
Не тут-то было.
Отпихнуть никого не получилось.
Более того...
Алина явственно ощутила толчок внутри себя. Сильный. Мощный. Распирающий её сухие мышцы и причиняющий дискомфорт.
Проклятье...
Неужели она отключилась вчера и не помнила, что кто-то её "подцепил", и теперь этот кто-то продолжал - или начинал - её трахать?
Алина приглушенно застонала, когда мужская ладонь снова недвусмысленно прошлась по её щеке, обжигая.
Её никогда никто не бил, а тут...
Веки всё же удалось открыть.
Лучше бы она этого не делала.
Алина оказалась абсолютно права в своем предположение - над ней нависла "глыба" обнаженного, лоснящегося от пота тела. И это глыба мало того что мощными размеренными движениями двигалась в ней, так ещё и была покрыта кровью.
Большего ужаса за свои двадцать два года Алина не испытывала.
На неё разом, тайфуном, неконтролируемым смерчем, набросились самые разнообразные чувства - от недоверия и возмущения до шока. Последняя мысль показалась самой успокаивающей - может, она спит? Но саднящая боль между ног и неприятная на щеке разнесли в клочья робкую надежду.
Крик вырвался из горла, но лишь для того, чтобы широченная ладонь тотчас легла на рот, жестко затыкая его.
Глаза Алины, наполненные первозданным ужасом, уставились на того, кто продолжал её насиловать. Она ещё до конца не осознала, что с ней происходит, в какую дерьмовую историю она встряла. Где-то внутри продолжала трепыхаться глупая надежда, что сейчас, вот-вот, всё образуется. Да и головная боль, острая, нетерпимая, не позволяла здраво мыслить.
Девушка замычала, делая попытку скинуть руку с лица.
Руки... конечно... вот она глупая... они же у неё свободны, она может сопротивляться!
Наивная.
Как только Алина попыталась вцепиться длинными ногтями в лицо и грудь насильника, он заговорил, ловко перехватив обе её руки разом, сцепив их одной ладонью и с силой сжав.
- Заткнись. И двигай бедрами. Иначе побью.
Его голос вибрировал от злости и раздражения. Алина готова была поклясться, что ещё никогда не сталкивалась со столь агрессивными нотками, произносимыми вполне ровным голосом. Они осели на её коже, обожгли, проникли в кровь.
Алина, задыхаясь под тяжестью его тела, лишенная возможности возмутиться - хотя какое тут возмущение, тут впору начинать умолять сохранить ей жизнь - замерла. Лучше не сопротивляться. Потому что она попала в руки маньяка. Иначе как объяснишь засохшую кровь на его груди...
