В течение нескольких лет, когда мне приходилось отвечать на вопрос: "Над чем вы работаете?", - я чувствовал смущение, вынужденный говорить: "Пишу труд по политической экономии". Когда подобная затея исходит от меня, это сбивает с толку, по крайней мере тех, кто плохо меня знает (обычно интерес, приписываемый моим книгам, относится к разряду литературного, чего и следовало ожидать: их невозможно отнести ни к какому определенному жанру). Я сохраняю неприятные воспоминания о том поверхностном удивлении, что вызывал мой ответ: я должен был объясняться дальше, но то, что я мог сказать в нескольких словах, не было ни точным, ни вразумительным. Мне приходилось добавлять, что в книге, которую я пишу (а теперь публикую), факты анализируются не как у дипломированных экономистов; - что у меня та точка зрения, при которой человеческое жертвоприношение, строительство храма или дарение драгоценности представляют интерес не меньший, чем продажа зерна. Короче говоря, мне приходилось прилагать напрасные усилия, чтобы сделать ясным принцип "общей экономии", где первостепенным предметом является "трата" ("ритуальное потребление") богатств, а не производство. Мое замешательство усиливалось, когда у меня спрашивали про название книги. "Проклятая доля" - звучало интригующе, но ничего сообщало. Впрочем, мне бы следовало пойти еще дальше: выразить желание снять проклятие, о котором говорится в заглавии. Мой замысел был, определенно, слишком обширным, а высказывание обширного замысла всегда является его предательством. Никто не может - без риска показаться смешным - сказать, что подготавливает огромный переворот,- нужно перевернуть - и всё.
Сегодня книга готова. Но книга - ничто, если она не встроена (situe), если критики не отметили то место, какое ей полагается в едином движении мысли. Я стою перед такой же трудностью. Книга готова, но при написании предисловия я даже не могу просить специалистов в какой бы то ни было области уделить ей внимание. Эта первая попытка начинает за рамками частных дисциплин рассмотрение проблемы, которая как следует еще не ставилась - но которая является ключом ко всем тем проблемам, что ставятся каждой дисциплиной, изучающей движение энергии на Земном шаре, - от физики Земли до политэкономии, через социологию, историю и биологию. Ни психологию, ни вообще философию нельзя считать областями, независимыми от этого главного вопроса экономии. Даже то, что можно сказать об искусстве, литературе или поэзии, соотносится в первую очередь с этим изучаемым мною движением: с движением избыточной энергии, выражающемся в бурлении жизни. Отсюда получается, что, поскольку такая юнига представляет интерес для всех, она может не заинтересовать никого.
