Тишину в столовой нарушал лишь легкий стук столовых приборов и позвякивание бокалов. Папа второй день пребывал в плохом настроении, лелея очередную обиду на меня и всем своим видом ее демонстрируя. Юля, его жена, тоже молчала, косясь оскорбленным взглядом в непрошенную и неприятную для нее гостью — мою маму, которая в первый же день прилета в Грецию сумела поставить ее на место так, что она и пискнуть боялась в собственном же доме. Мама же наслаждалась своим превосходством и, напротив, вела себя как хозяйка, тем более папа ни в чем ей не перечил и, если у той возникали споры с Юлей, принимал сторону бывшей, а не нынешней супруги.
Событием, что послужило поводом впервые за столько лет собраться всей моей семье под одной крышей и даже за одним столом, стала наша предстоящая с Кеем свадьба. Вернее, пока объявление о ней родителям. Безусловно, ему предшествовало знакомство с Кеем, о чем у меня остались довольно яркие воспоминания.
Прежде чем отправиться в Асгард, мы решили навестить моих родителей. И первой на очереди стала моя мама. Кея она встретила как-то подозрительно и, уличив минутку, отвела меня в сторону, чтобы поинтересоваться:
— Прости, а где тот другой? Который был прошлым летом?
— Дионис? — я несколько стушевалась, вспомнив о тех временах, когда мы с богом виноделия пытались быть парой. — Но мы уже давно не вместе. Вернее, мы никогда и не были вместе. Ты просто не дала мне все тебе объяснить тогда.
— Жаль… — мама вздохнула, мне же стало неприятно.
— Тебе что, Кей не нравится? — спросила с вызовом.
— Нет… Но он просто какой-то молчаливый и… Мрачный, что ли, — она пожала плечами. — Я не знаю о чем с ним разговаривать!
— Конечно, после подхалима-Диониса, у которого рот никогда не закрывается, Кей покажется тебе мрачным, — с досадой отозвалась я. — Неужели, ты не видишь, что он просто стесняется?
Кей, действительно, очень переживал из-за знакомства с моими родителями, особенно боялся предстоящей чуть позже встречи с папой. И я его прекрасно понимала: сама с ужасом представляла, как буду вести себя, когда меня представят близким Кея.
— Поверь, — успокаивала все же я любимого, — мои родители далеко не так страшны, как твои боги Асгарда.
— Но они твои родители, и я лучше бы встретился со всеми богами Асгарда, чем с ними, — с несчастным видом возражал он. — А вдруг я им не понравлюсь?
— А вдруг я твоим не понравлюсь? — парировала ему я.
— Ты-то точно понравишься, а я… — Кей потрогал свое лицо, словно оно имело какой-то изъян.
После того, как он решил окончательно снять маску, то и дело прикасаться к лицу переросло у него в некую привычку. Кей, с виноватой улыбкой, объяснял это тем, что пока чувствует себя неуютно без повязки, точно чего-то не хватает.
