Железный аргумент. Вся правда об анемии

Анастасия Арсенёва

Железный аргумент. Вся правда об анемии

Посвящается моим дочкам Алисе и Ане, с которых все началось

Если ты неспособен делать великие дела – совершай маленькие дела великолепным образом.

Мартин Лютер Кинг-младший

© Анастасия Арсенёва, текст, 2020

© Алексей Гуров, иллюстрации, 2020

© Оформление обложки, АО «Издательский дом «Комсомольская правда», 2020

В оформлении книги использованы фотографии ShutterstockВступление

Почему детский гематолог пишет о дефиците железа у взрослых женщин

Когда я мысленно возвращаюсь в ноябрь 2013 года, то ясно вижу эту маленькую девочку. Ей 4 года. Она лежит на кушетке в моем кабинете в поликлинике Центра детской гематологии имени Димы Рогачёва и слабо улыбается. Девочка очень бледная, на фоне красной кушетки это бросается в глаза. Ручки и ножки у нее тоненькие и слабые, весит крошка всего 10 килограммов. У нее детский церебральный паралич и порок сердца.

Неделю назад они с мамой приехали на лечение в Бакулевский институт из далекого, но отнюдь не маленького российского города. Ей нужно было оперировать сердце, но оказалось, сейчас этого делать нельзя, потому что гемоглобин у моей маленькой пациентки только 60. У нее тяжелая железодефицитная анемия. Низкий гемоглобин обнаружил ее лечащий врач в Бакулевке, а затем направил на консультацию к детскому гематологу. Поэтому я и смотрю на нее теперь, глотая слезы.

Как такое могло случиться? Девочка с ДЦП, с рождения под постоянным наблюдением врачей, приехала на операцию по поводу порока сердца, который тоже давно наблюдают. И только теперь кто-то обратил внимание на ее гемоглобин! А ведь он такой уже давно.

Железодефицитная анемия развивается очень медленно. Вероятно, малышка живет с недостатком железа все свои 4 года. И все это время медицине известно, что железо – критически важный для здоровья нервной системы микроэлемент. То есть у ребенка с ДЦП врачи обязаны были контролировать запасы железа особенно придирчиво.

Злость и отчаяние требовали от меня прямо сейчас наказать виновных, написать обличающее письмо в министерство, сказать все, что я думаю, глядя в лицо их педиатру… Но ничего этого я не сделала. Потому что в глубине души не верила, что это поможет. Я назначила девочке лечение и отпустила домой ждать, когда гемоглобин вырастет настолько, чтобы можно было оперироваться.

Таким был мой последний рабочий день перед началом первого декретного отпуска. День, который навсегда изменил мой взгляд на дефицит железа и направление моей карьеры.

С тех пор прошло уже шесть лет, которые я провела в поисках ответов на 2 вопроса: почему до 50% детей раннего возраста в нашей стране страдают от железодефицитной анемии и что я могу сделать, чтобы это изменить?