"... Вымысел и неправда столь
тесно переплелись в этом тру
де, что порой очень сложно
бывает отличить одно от дру
гого..."
Из рецензии группы не
зависимых экспертов.
Вадим Румянцев
ПЯТЬ СУТОК МАРАЗМА,
или
МОИ МЕМУАРЫ ОБ РХИ-92.
ДЕНЬ ПЕРВЫЙ
Было очень жарко. В одиннадцать утра солнце светило уже на всю катушку, и поэтому, приехав на вокзал, я ощутил изрядный кайф от перспективы постоять некоторое время в тени. Однако мечтам о спокойном и радостном существовании на вокзале не суждено было сбыться -- почти сразу же по прибытии новый мрачный факт достиг моего затуманенного жарой рассудка. Участников было подозрительно мало.
Если положение существенно не изменится, рассуждал я, то мы будем вынуждены проводить с парой десятков человек нечто, более всего напоминающее послеобеденные забавы в доме для престарелых. Такая перспектива меня почему-то не привлекала, но сделать я ничего, естественно, не мог. Оставалось только ждать. И я дождался. Минут за двадцать до отправки поезда на вокзале появился молодой человек, которого мне в конце концов удалось идентифицировать как Брайна (правда, уже после его исчезновения из поля видимости). Вспомнив немного из того, что я о нем слышал, а также восстановив собственное впечатление от более тесного общения с данной личностью, я успокоился. Теперь я мог быть уверен, что никаких аналогий с домом для престарелых уже не возникнет. Некоторую нотку неуверенности вносили, правда, заявления Дмитрия на тему того, что Брайн к Игре допущен не будет (нечего, дескать, Гамлетам в такие дела соваться), однако я счел, что, раз появившись, Брайн уже никуда не исчезнет. И оказался прав...
Поезд отправился, похоже, несколько раньше, чем требовалось по расписанию, что, тем не менее, никого особенно не задело. Через некоторое время в тамбуре появился улыбающийся гном Роман (похоже, он обзывал себя Кори), а еще немного спустя -- как всегда задумчивый и всем своим видом символизирующий многозначительность Дмитрий. Все, как ни странно, были в сборе. Почти весь путь до Заходского я провел в увлекательной беседе с Татьяной и кем-то из эльфов (кажется, Элладаном), изредка прерывавшейся философскими диспутами с несредиземской частью пассажиров по поводу целесообразности размещения в проходе рюкзаков, а также наших бренных плотских оболочек. К общему мнению, впрочем, так и не удалось прийти, зато некоторые особенно веселые пассажиры проявляли любопытное намерение запинать мой рюкзак ногами. Но, подъезжая к Заходскому, я ощутил первый из цепочки ударов, талантливо спланированных Дмитрием. Мне было объявлено, что я должен довести до лагеря группу из семи человек, руководствуясь лишь странным предметом, который кое-кто называл словом "компас". Людей надо было вести на запад, против чего немедленно запротестовала феанорская часть моей натуры, но тон Дмитрия был столь непреклонен, а его аргументы -- столь хитроумны, что, волей-неволей, пришлось подчиниться.
