Эдуард Русаков
ЛЮБОВНЫЕ ПОХОЖДЕНИЯ ДОКТОРА ЧАЙКИНА
(отрывки)
С горестью, с испугом, но я уже начинаю учиться
говорить себе: застегни свою душу: это так же
неприлично, как расстегнутые брюки.
Сергей Есенин
ДЛЯ НАЧАЛА
Мой герой, о котором я хочу рассказать, жил и умер в те давние годы, которые принято называть застойными. Для кого-то - застой, а для меня и моих ровесников - золотая пора нашей юности, лучшие наши годы, время первой любви и последней надежды, время социальных фантазий и сексуальных авантюр: Наше время! И оно останется с нами, и у нас его никому не отнять. Да, мы были рабами системы - но мы были свободны в своей бесшабашной любви, в безоглядном хмельном распутстве.
Судьба свела меня с Чайкиным еще в студенческие годы, а после окончания медицинского института мы вместе приехали в глухую деревню, где проводили долгие вечера в шумных застольях, а позднее, отбыв трехлетнюю трудовую повинность, мы встречались неоднократно и в городе. Я был его многолетним спутником, собутыльником и душеприказчиком, а в некотором смысле я являюсь и его духовным наследником.
Вот и все предисловие.
А теперь - окунемся в прошлое.
ФЕНИКС ИЗ ПЕПЛА.
****
ПОРТРЕТ ГЕРОЯ.
****
ДУША ГЕРОЯ.
****
ПРИЧУДЫ ГЕРОЯ.
****
ЗАЯЧЬИ СЛЕДЫ.
****
ПО ПОВОДУ БРЮШНОГО ТИФА.
****
НАРКО-КИЧ.
Был недолгий период, когда доктор Чайкин работал наркологом в загородной противоалкогольной больнице. Под началом Маркизова знаменитого в ту пору на всю Сибирь борца с зеленым змием. Это был тот самый Маркизов, у которого, как вы помните, дочь спилась. Да, такой вот печальный парадокс: отец - нарколог, а дочь - алкоголичка.
А Чайкин, между прочим, был ее тайным любовником. Он ее, между прочим, и совратил. И споил, между прочим. Как бы между прочим.
В ту пору Чайкин был правой рукой Маркизова, его неотступной тенью.
Умели работать, умели и отдыхать.
Вот - для примера - одна из тогдашних премьер беспримерного нарко-премьера.
Завтрак на траве. Точнее ужин.
Дивный пейзаж в позолоченной раме: отлогий берег могучей сибирской реки, теплый летний вечер, золотое закатное солнце, а под шатром корабельных сосен, в кружевной тени белоствольных берез, на душистой (духмяной? духовитой?) траве-мураве, раскинувшись в непринужденных позах, в доброй товарищеской обстановке, завершают ответственные товарищи свой товарищеский ужин, щедро и гостеприимно организованный товарищем Маркизовым.
- Не пара ли нах хаус?- произносит один, наиболее ответственный товарищ.- Поздненько уже.
- Да куда же вы на ночь-то глядя?- возражает Маркизов.- Моя дача - в вашем распоряжении. А пока - предлагаю еще по рюмочке. Коньяк армянский, другого не держим.
