Кап-кап-кап… Ковшик в руке замер, когда я подняла взгляд, почувствовав чье-то присутствие. Он… жуткий, здоровенный, меднокожий, стоял совсем рядом. Видимо, ему что-то понадобилось в водной части жилища, поэтому и зашел, совершенно не ожидая обнаружить тут меня. Как плохо. Я старалась не попадаться хозяину на глаза, а сейчас… так неудачно решила вымыть ноги. Но я полагала, что он ушел с тем… другим, и не вернется долго. Какой просчет! И сейчас мне за это попадет.
Метх всегда наказывал меня, ругал, прогонял. Раздражение — единственное чувство, окружавшее меня в том жалком существовании, что стало моим уделом. Мне казалось — так было всегда, я плохо помнила жизнь до… этого четырехрукого. Не могла вспоминать. Но я знала правила. Знала, что должна делать то, что он скажет. Делать сразу, не противясь и… стараясь не попадаться ему на глаза. Не знаю, сколько времени я жила так, прячась по углам, скрываясь в темноте укрытий, не шевелясь, а порой не дыша. Я научилась жить не в реальной жизни, а в своих мыслях. Там мне было спокойно, хорошо, там… меня любили.
Сейчас же меня ненавидели, на мне срывали злость, меня скрывали. Если мне удавалось выбраться из его жилища, всегда следовало наказание. Чаще всего он не давал мне еду два или три дня. Но он не знал, что у меня, как у маленькой зверюшки, были тайные места, где я прятала пищу на такой случай. Порой было так плохо, что есть я не могла. Но даже тогда я знала: еда пригодится. Ведь Дарг придет за мной… я должна дождаться.
Дни, недели, года я не считала. Отсчет времени начинался с рыка:
— Дейнари, немедленно сделай! — и заканчивался тишиной, что наступала, когда хозяин уходил. Так я различала день и ночь. Но давно сбилась со счета. И потеряла интерес. Только ждала… в своих самых тайных мыслях.
Кап-кап-кап… Смотреть на него мне не разрешалось. Но сейчас, сжавшись на месте в испуге, не смея двинуться, не сдержалась и подняла взгляд. Уж слишком долго он безмолвствовал и стоял возле входа. Я видела его ноги и сжавшиеся в кулаки руки нижней пары. И от этой тишины мне становилось страшно до жути. Сейчас накажет!
Лишь на миг подняла взгляд и… пожалела. Метх не смотрел на меня! Вернее смотрел, но не в лицо. Его взгляд словно остекленел, уставившись на мою ногу. Женщинам у метхов не разрешалось открывать тело, одежда была одним сплошным сероватым балахоном до пят и с длинными рукавами, на голове — капюшон, скрывавший волосы и лицо. Всем женщинам. Хотя я пока не видела ни одной. Ни разу. Но хозяин сказал об этом. В самом начале, давно…
