Личные воспоминания о генерале Власове
2 августа 1946 года по приговору московского суда был казнен генерал Власов и его ближайшие помощники. Очередная трагедия российского народа. Трагедия, по своим размерам уступающая трагедии гибели Белого движения, но по своему историческому значению она, вероятно, займет одно из первых мест в истории русской революции и в борьбе против советской власти. Русское освободительное движение и генерал Власов ждут еще своего беспристрастного историка, ибо все, что было написано до сих пор, было написано главным образом его злейшими врагами, которые искажали не только историческую правду, размеры и цели, но, что намного хуже, — саму истину, то есть идею этого великого и многострадального движения.
Искажение это, доходя до границ преступления, вылилось в конце концов в очень модный лозунг нашего времени, то есть времени «военных преступников», в неистовый крик: «Распни их!» И распяли. Культурный Запад, который так кичится превосходством своей цивилизации над нашей русской, византийско-восточной, эти представители западно-христианской культуры, всевозможных демократических свобод и прав человека, считающие всю нашу тысячелетнюю историю проявлением одного только варварства — от великих князей, царей, императоров до последнего революционного периода, — действительно показали нам и всему миру, что называется гуманностью, священным правом убежища, демократической свободой слова, мнения и выбора места жительства.
Генерал Власов и десятки тысяч его офицеров и солдат были выданы в руки его противников, и он вместе с ними пошел по тернистому пути к Голгофе революции. Крови генерала Власова, его офицеров и солдат, а также всех ужасов лагерей Платтлинга и других Россия, какой бы она ни была, никогда забыть не сможет. Забыть не имеет права, ибо иначе мы недостойны быть великим и державным народом.
Другая часть, значительно меньшая, пытающаяся писать историю движения генерала Власова, — это оставшиеся в живых и чудом спасшиеся его сослуживцы или яростные поклонники его идеи. Понятно, что после всего пережитого они не могут во всем прошлом разбираться объективно даже тогда, когда хотят это сделать честно. А потому все их повествование является субъективным восхвалением всего того, что было, и часто даже того, чего не было, а им только казалось, что так должно быть. Это, вернее всего, вопль измученных душ: «Неправда, неправда! Мы не изменники, а русские патриоты! Нас не поняли. Ни нашей идеологии, ни наших целей, ни нашей тактики. А главное — не поняли, почему мы шли вместе с немцами».
