Скопус. Антология поэзии и прозы

Скопус — гора, с которой, по преданию, направлявшиеся в Иерусалим паломники бросали первый взгляд на город.

Одним из феноменальных явлений, сопутствовавших созданию государства Израиль, является возрождение иврита, его господство во всех областях жизни и культуры страны. Это беспрецедентное явление в истории человечества. Но жизнь в Израиле все еще многоязычна. Уличная толпа говорит на ста языках сразу, издательства выпускают книги на всех языках мира. В последние годы очень много пишут и издают по-русски. Это уже целая литература, которая находится в совершенно особой ситуации. Русскоязычные авторы в Израиле — мы говорим о тех, кто пришел с последней волной алии из России, — в большинстве своем не впитали национальное самосознание с детства, а были приведены к нему обстоятельствами. Тесно связанные с русской культурой, оторванные от корней еврейства, они вынуждены отыскивать эти корни заново. Это отличает их от тех еврейских писателей, которые обращаются к своим читателям по-английски, на идиш или на других языках. С другой стороны, в русской эмигрантской литературе они стоят особняком благодаря своим специфическим еврейским интересам. А из советской литературы они благополучно выбыли.

Мы возвращаемся домой из такой дали забвения, что и сорока лет окажется мало, чтобы найти дорогу к себе. Мы все еще блуждаем в пустыне, но не вовсе же пустыми приходим мы к своему порогу! Невысказанное слово в нашем багаже — самый тяжелый груз. Шестьдесят советских лет в жизни русского еврейства — тема глухая, закрытая для русской подцензурной литературы. Ее разработка лишь недавно начата. Постепенно выплывает из немоты история и предыстория недавнего исхода. Наших авторов, как и их читателей, подняла, сдвинула с места, вырвала из жизни, неотъемлемой частью которой они, несомненно, были, некая сила, превосходящая их собственные. Теперь им предстоит разобраться — кто же они такие, что с ними произошло и что происходит?

Этот сборник был первоначально задуман как поэтическая антология, но, занявшись его составлением, листая русские израильские журналы, мы увидели, что обделим читателя. Ведь и проза заслуживает неменьшего внимания. Правда, вне поля зрения нашей антологии оказались авторы, опубликовавшие отдельными книгами крупные произведения, главным образом, биографического характера. В результате мы остановились на альманахе малых форм, где лирика соседствует с рассказом и прозаической миниатюрой, и очень редко с фрагментами больших повествовательных произведений, если эти фрагменты обладают достаточной внутренней законченностью. Публицистика — а интересной публицистики в наших журналах много — просится в отдельную книгу.