Аэродром "Каменный ручей" (Алексеевка)
Декабрь 1990 года
Экстренная встреча президентов США и СССР
Протокол не ведется
Декабрь – месяц тяжелый, а здесь – в особенности. Сырость, грязь, от океана постоянно несет соленую влагу, которая смешиваясь со снегом, превращается в нечто невообразимое. Низкое, серое небо, на дальнем горизонте уже светло. Хвостовые плавники невиданных здесь Боингов-707 в светло-синей окраске – как акулы в море.
– Михаил Сергеевич, вам нельзя идти одному
Генерал Вадим Медведев, он же возглавлял охрану Брежнева. Профессионал, и он прав, но…
– Вы что же, генсека будете учить?
– Михаил Сергеевич…
– Там меня не съедят. У нас с американцами – новые отношения…
– Правильно. Так ты их. А то вон что удумали – генерального секретаря жизни учить! Не бывать этому!
– Опять?
– Молчу, молчу. Сказать уж нельзя.
– Нельзя. У меня встреча с президентом США и ты тут под руку…
Трапа нет, к заднему люку самолета у самого хвоста – спустили временный. Около него – два сотрудника Секретной службы США, один открыто держит УЗИ.
Охрана отстает.
Десять минут спустя – сидим в президентском салоне, и пьем виски. Один на один. По моему настоянию – Брента Скаукрофта, помощника по нацбезопасности – Буш выгнал. Пошел на уступки, раз я пошел.
И для него и для меня эта встреча чрезвычайно опасна – по внутриполитическим причинам.
– Миша – Буш называет меня уменьшительно-ласкательным вариантом имени, так ему выговорить проще – ты пойми нас правильно. Никто не ставит под сомнение политику новых отношений между СССР и США. Но этот Хусейн… он же бандит. Форменный бандит.
– Джордж…
– … ты неправ насчет Саддама Хусейна. Он не бандит. Он нацист. У него портрет Гитлера в кабинете. Он уничтожил больше двадцати тысяч иракских коммунистов, в Ираке эту партию так и называют – партия расстрелянных. Он бредит наяву.
Этого Буш явно не ожидал. Чтобы скрыть замешательство, он берет бутылку виски – добавить по стаканам. Потом берет щипцами лед, и щипцы его выдают – по стуку о край, я понимаю, что у него подрагивают руки.
