— Грек? — обратился к парню за столиком кафе мужчина средних лет.
— Не похож? — вопросом на вопрос ответил тот, окидывая внимательным взглядом незнакомца с защитной медицинской маской, сдвинутой под подбородок полного лица.
— Теперь узнаю, — смущённо улыбнулся подошедший мужчина, не решаясь сесть на свободное место перед парнем. — Мне порекомендовал вас Боб… У него возникли непредвиденные обстоятельства в выполнении моей просьбы… А дело не терпит отлагательств.
Мужчина замолчал, потупив глаза, словно школьник, ожидающий неминуемой кары. Хотя звучащая в зале музыка и привычный шум в кафе оставили эту неловкость незаметной.
— Да вы присаживайтесь, — добродушно улыбнулся парень, широким жестом приглашая гостя к столу, на котором одиноко стояла чашка кофе, а слева от неё ещё неиспользованная голубенькая маска. — В школе работаете?
— Было дело… — буркнул мужчина, коротко оглянувшись на посетителей в зале, и принял предложение. — Как-то у меня не вяжется ваше имя с внешностью, — неожиданно колючий взгляд незнакомца остановился на парне.
— Это забавная история, — добродушно улыбнулся тот и жестом попросил официанта принести два кофе. — В школе у нас был злющий учитель, которого мы звали, между собой, Котофеич, изменив отчество Тимофеич из-за помпезных усов. В выпускном классе, он ополчился на меня за длинный язык и принялся ставить двойки по истории. Я выучил учебник наизусть, но это не помогало. Маячил неуд в полугодии. Вызвали на педсовет, где я слово в слово пересказал главы из учебника и книги «История афинской демократии», по которой в журнале у меня стоял частокол из единиц. Завуч отрядил двоечника на районную Олимпиаду, где мне выдали грамоту. Народ короновал Греком…
— А где вы учились? — мужчина внимательно рассматривал знатока демократии.
— В первой школе Брянска. Это между церквушками Неопалимая и Тихвинская. Напротив озера Чертовица.
— Исчерпывающе… Видите ли, времени на разговоры нет, я лучше изложу суть вопроса по дороге… Тут недалеко… Минут десять пешком.
— Мне собраться, что подпоясаться.
— Благодарю…
Какое-то время они шли молча. Июльское утро было безоблачным, обещая залить столицу небывалой африканской жарой. Уже неделю зной донимал москвичей, заставляя не покидать помещения с кондиционерами без особой необходимости, а если таковые возникали, то выходить на улицу до полудня. Вот и сейчас, часть улицы, находившаяся в тени высоких домов, была многолюдна, а другая, прогретая солнцем, почти пустовала.
— Грек, — скороговоркой начал мужчина, — я могу к вам так обращаться?
