В ту ночь пришла голубая луна. Нежданная, тревожная. Опалила своим мёртвым светом понурые ели, заискрилась в снегах и во льдах. Запахло в воздухе смятением, беспокойством. А она, нежданная гостья, засияла гордо, с отвагой разгоняя мрак.
Дурная предвестница — так называли её…
— Не боюсь, — сказал он, щурясь на небо.
То был старый волк, чьё имя уже никто и не вспомнит. С голубыми глазами-льдинками на седой, дрожащей морде и серой шерстью, искрящейся, будто снег. Безымянный. Тот, кто помнил то, что и знать не положено.
Он, уставший, с тоскою смотрел на луну. Она, полная и круглая, ярко светилась и не думала растаять, подобно миражу.
Третий раз он видел её на своём веку… И каждый раз она приносила несчастья…
— Вы верите?.. В предзнаменования? — послышался позади мягкий, хрустящий голос.
Дарина, одетая в простое белое платье, аккуратно ступала босыми ногами по наледи. Лёгкая ткань струилась, подобно туману. В светло-русых волосах, стянутых по-человечески в косу, змеями вились тёмные ленты.
— Мне ли не верить, дитя. Мне ли не верить… — повторил он, а затем смолк. Не стоит кликать беду.
Она принесла ему ужин. Дарина… молодая волчица с горячим сердцем, что помнила о старике, которого все предпочли забыть. Милая, добрая Дарина… Пощадят ли тебя те перемены, что придут с голубой луной?..
Пока старик ел, она сидела рядом, задумчиво теребя косу. Потом прибежали волчата — Алейна и Веслав. Те, что родились ещё этой весной, принялись беззаботно играть друг с другом, кувыркаясь в снегу. После, набегавшись, они устали и сели, прижавшись к ногам матери.
— Матушка, расскажи сказку… — попросила маленькая Алейна, с надеждой заглянув в глаза. Услышав просьбу сестры, Веслав тоже заканючил:
— Сказку!.. Сказку!.. — громко заскулил он.
Дарина, уставшая от домашних хлопот, тяжело вздохнула. Каждый вечер она рассказывала детям истории, но те, которые она знала, постепенно подходили к концу. Волчица задумалась, чтобы ещё поведать щенкам, как её спас старик:
— А хотите, я поделюсь с вами рассказом? — сказал волк. Много всего он ведал. Но, хотя его истории многие считали тяжёлыми, все неизменно с замиранием ловили каждое слово.
— А там будет любовь? А даану? — восторженно спросила Алейна, завиляв хвостом.
— А сражения и великие подвиги? — проявил интерес её брат.
Старик хитро улыбнулся:
— История эта старая… Много всего в ней переплетено.
Волчата вместе со своей матерью замерли в ожидании.
— Говорят, что случилось это давным-давно, задолго до моего рождения и до вашего. Говорят, что тогда Айсбенг не слыл таким суровым и холодным краем, а на северных равнинах цвели пряные травы, которые так любят солнце. Но уже тогда здесь жили великие волки, чья кровь и сейчас льётся по нашим жилам. Они, наши предки, все были бравыми воинами: и женщины, и мужчины искусно владели оружием, и не находилось равных им в бою. И каждый… каждый! владел особым
