Раубриттер 3 - Fidem

Константин Соловьев

РАУБРИТТЕР

III. - FIDEM

Каждое чудо должно найти свое объяснение,

иначе оно просто невыносимо.

Святой Карл Пражский

ЧАСТЬ 1

- Любезный! Вы паромщик?

Человек в широкополой соломенной шляпе и с трубкой в зубах приоткрыл глаза, серые и невыразительные, как заполненные дождевой водой отпечатки копыт в земле.

- Чего желаете?

- Желаю переправиться на остров и поскорее. Во сколько это обойдется?

Паромщик не удостоил его вторым взглядом. Вместо этого он коротко затянулся из пеньковой трубки, исторгнув в воздух клуб желтоватого дыма. Судя по запавшим глазам и мелким кровоточащим язвам на губах, курил он какой-то тонизирующий алколоид, но Гримберт сомневался, что это был благородный экгонилбензоат. Скорее, какая-то дьявольская смесь из львиного хвоста, голубого лотоса и шалфея, популярная в здешних краях. Мертвый немигающий взгляд паромщика, устремленный к стылым океанским водам, говорил о том, что он курил ее достаточно долго, чтобы его нервная система давно превратилась в подобие выжженной чрезмерным напряжением электрической сети.

- Переправиться? Да пожалуйста, - ответил он равнодушно, - Два денье за двоих, еще три – за доспех. Стало быть, всего пять. Паром отчаливает через два часа.

- А далеко ли Грауштейн?

- Пять сотен рут. Только не обычных, а брауншвейгских.

Гримберт мысленно выругался. Воспитанный Магнебодом в почтении к имперской системе мер, он в равной степени хорошо мог считать как в километрах, так и в туазах и лигах, принятых на восточных рубежах, но здешние мерки не раз ставили его в тупик. Не так-то просто навскидку вспомнить, сколько метров будет в брауншвейгской руте и чем она отличается от ганноверской или баденской.

«Серый Судья» охотно пришел на помощь, хоть и не отличался великим умом. Вышло два километра с лишком. Совсем не впечатляющее расстояние, если мерить по суше, но весьма солидное, если речь идет о водах Сарматского океана.

- Отлично. Мой оруженосец заплатит. Но я хотел бы отправиться прямо сейчас.

Это не произвело на паромщика никакого впечатления.

- Паром к Грауштейну отправляется через два часа.

- Ну ты, бездельник! – рыкнул Берхард, теряя терпение, - Разуй свои овечьи бельма! Не видишь что ли, что перед тобой рыцарь?

Паромщик равнодушно скользнул взглядом по броне «Серого Судьи». Судя по всему, доспех не внушил ему надлежащего благоговения, и Гримберт понимал, отчего. Его доспех настолько же походил на тех рыцарей, что рисуют обычно на афишах, возвещая начало какого-нибудь турнира, насколько сам паромщик – на Святого Петра. Ни пышного плюмажа, ни выписанного хорошей краской герба на груди, ни свиты – одна лишь невыразительная серая сталь, и та не полированная, а потертая, обожженная, покрытая оспинами старых попаданий и латками наспех заделанных пробоин. Даже расчехли он оба своих трехдюймовых орудия, едва ли это заставило «Серого Судью» выглядеть хоть сколько-нибудь представительнее.