В горах северного Прибайкалья

Сейчас, когда я пишу эту книгу, прошло уже больше четырех лет со времени нашего последнего путешествия по Байкальскому хребту. Но чем дальше удаляются в прошлое дорогие для нас дни экспедиций, тем чаще и чаще прекрасные воспоминания возвращают меня к этим местам.

Я снова вижу наш лагерь на крутом берегу Байкала, походные палатки, тяжелые рюкзаки, привалы и ночевки у костров, встречи с медведями, отвесные кручи скал, необозримые моря стелющегося кедра, бесконечную усталость и бесконечную радость в глазах друзей — Юрия Никифорова, Александра Карамышева, Аркадия Вели-жанина, Николая Оводова, Ларисы Лазаренко.

Замечательные картины внезапно всплывают перед моим мысленным взором: длинные гряды гор по берегам Байкала, сперва высокие и рельефные, затем все более и более низкие и плоские и, наконец, едва заметные за голубовато-белой далью, — особенно красивыми они бывают поздней осенью, когда гольцы уже сверкают свежими снегами, а кроны лиственниц наполняют воздух спокойным сиянием червонного золота; белые полосы кучевых облаков, висящих над хребтами; множество глубоких падей, прорезавших сверху донизу горные призмы, и сам Байкал с его бесконечными анфиладами мысов, в солнечный и штилевой день.

Я вспоминаю те особые чувства, те редкие минуты восторга и вдохновения, которые мы пережили на перевалах, когда перед нами раскрывались таинственные горизонты.

И что же, думаю я, мы сделали для того, чтобы передать людям тот скромный опыт, те знания и наблюдения, те впечатления, которые нам удалось приобрести в экспедициях?

Давно уже вошли в историю экспедиции Ливингстона и Нансена, Пржевальского, Скотта и других известных путешественников, проложивших первые дороги по неизведанным мирам.

Говоря о путешествии в «дальние концы мира», И. А. Гончаров замечает, что «всякое из них оставляет надолго неизгладимый след или колею, как колесо, пока дорога не проторптся до того, что все колеи сольются в один общий, широкий путь».

Было время, когда во всем Северном Ледовитом океане путешествовал чуть ли ни один Нансен, в Центральной Азии — одна-единственная экспедиция Пржевальского, а во всей Сибири, так же почти сам-друг, — не менее знаменитый Симон Паллас. В наши дни в одной только Сибири ежегодно «закрывают» последние белые пятна сотни экспедиционных отрядов, и все их многочисленные колеи быстро сливаются в один общий, широкий путь.

Экспедиции наших дней во многом не отличаются от путешествий прежних времен. Так ли уж важно, в самом деле, быть обязательно первым, и верно ли, что «человек двадцатого века знает свою планету», а «почва земного любопытства истощилась»? Стоит вспомнить крупные географические открытия, сделанные только в нашей стране в последние десятилетия, чтобы убедиться, что это не так.