Владис.
Танкевич
О РИЧАРДЕ ШАРПЕ
ЗАМОЛВИТЕ СЛОВО…
(Ричард
Шарп и его время глазами дилетанта)
Предисловие
научного редактора
Составители предисловий – наинесчастнейшие существа во вселенной.
Поставьте себя на их место – и Вы со мной согласитесь: близится срок сдачи
статьи, аванс за которую давно прогулян, а книга (казавшаяся ввиду получения
аванса априори мудрейшей из всех книг мира) после прочтения вызывает дрожь
отвращения, и единственное предисловие, просящееся на бумагу, состоит из пяти
букв, но издательству в качестве рецензии вряд ли подойдёт. Рецензенты – люди порядочные,
раз деньги взяты «за похвалить» – надо отрабатывать… Впрочем, авторы
предисловий не только порядочные, но ещё и хитрые люди, а потому придумали
беспроигрышный манёвр, и теперь вертят мнением читателей о книгах, как хотят, в
полном соответствии с бессмертной заповедью штандартенфюрера Штирлица:
«Запоминается последняя фраза». Нравится – сначала ругаем, под конец хвалим; не
нравится – наоборот: сначала льём елей, а под конец добавляем пару капель яда,
- и желание знакомиться с авторским текстом у читателя вянет, как фиалка на
морозе.
Мне, по счастью, прибегать к подобным ухищрениям необходимости нет.
Творение г.Танкевича мне понравилось. Тем не менее, традиция есть традиция, а потому
начну с того, что не понравилось.
Книга «О Ричарде Шарпе замолвите слово…» не является сугубо научным
произведением, и написана отнюдь не историком, чем и обуславливается чрезмерно
критичное отношение автора к роли Англии в разгроме Наполеона. Хотя местами
скепсис г.Танкевича помогает объективно взглянуть на вещи, но не надо всё же
забывать и о том, что именно Англия (исключая краткий период Амьенского мира
1802 года) была вдохновителем и организатором всех семи антиреволюционных и
антинаполеоновских коалиций. Особенно резкой оценки автора удостоился герцог
Веллингтон, что, по моему глубокому убеждению, не совсем справедливо. Если
сравнивать Артура Уэлсли с его современниками-полководцами, нельзя не признать,
что к нему очень часто применимо будет слово «единственный». Единственный, кто,
несмотря на хлёсткие и презрительные высказывания о солдатах, берёг их и в ряде
сражений, в том числе и при Ватерлоо, старался так расположить войска (как
правило, на стороне холма, не обращенной к неприятелю), чтобы избежать ненужных
потерь от вражеского артиллерийского огня (яркий и весьма характерный пример
противоположного - потери Преображенского и Семеновского полков при Бородино.
Гвардейцы так и не вступили в бой с врагом, но при этом понесли значительные потери
от огня французской артиллерии, мужественно выстояв под ним несколько часов).
Единственный, кто разбил армию Наполеона в сражении (а не заставил ее
отступить, как это было под Малоярославцем или Лейпцигом). Причём, разбил в
точном соответствии с планом, успех которого базировался на обходном манёвре
союзника-Блюхера.