Исмаил Шихлы
БУЙНАЯ КУРА
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
От подножья холмов, по отлогой наклонной местности дома села Гейтепе рассыпались до самой Куры. С плоскими крышами, наполовину вросшие в землю, эти дома вернее было бы называть землянками. Но все же никто, приглашая гостя или соседа, не сказал бы: "Милости просим в нашу землянку", но всякий говорил: "Заходите в мой дом". Хотя тут же стояли изредка и высокие каменные дома. По сравнению с другими низенькими, земляными домами они были как бравые всадники-офицеры рядом с однообразно-серой распластавшейся по земле пехотой. Это-то "войско", рассыпавшись вдоль Куры, и представляло из себя село Гейтепе.
С осени шли дожди. Перемежаясь, они и зимой поливали землю. Поэтому, едва почувствовав приближающееся весеннее тепло, травы ярко зазеленели и пошли в рост. Еще не кончился апрель, а уж все - и дворы, и проулки, и гумны, и даже крыши домов - покрылось яркой и обновленной зеленью.
Даже тропинки от двора к двору, тропинки от дворов до дороги, тропинки от деревни до обрывистого берега Куры тоже местами покрылись зеленой шелковистой щетинкой. Холмы в верхней части села, коричневые и желтые в обычный засушливый год, теперь выглядели необычно, нарядно, празднично. Луга, представляющие собой пересохшие, жесткие клочки, вот-вот зацветут, украсятся цветами.
Одна только главная дорога, проходящая мимо села в сторону Тифлиса, как будто не испытала благотворного веяния весны. Все так же поблескивая белым холодным камнем, она равнодушно пересекала косогоры, холмы, ущелья и скрывалась, исчезала вдали. Но и то кое-где, в особенности по ее обочинам, пробивалась молодая трава.
Все в селе Гейтепе было так, как и прежде. Над домами в урочное время подымались дымки. Скот, подгоняемый криками и взмахами рук, спускался к Куре. Девушки и молодые женщины шли с кувшинами к той же Куре по извилистым каменистым тропинкам, ласточки резали воздух над землей, прикасаясь грудками к нежным цветам, а потом летели все к той же единственной, незаменимой Куре, набирали полные клювики воды и мчались к гнездам, к птенцам. Не только люди, но и птицы вырастали здесь, вспоенные холодной и быстрой Курой.
Ничего этого: ни травы, ни цветов, ни птиц, ни ласкового апрельского солнца - не видела Зарнигяр-ханум. Прижимаясь щекой к ярко-синей балясине веранды, она горько плакала. От краски холодило щеку, но и этого не ощущала плачущая женщина. Тень огромного коршуна скользнула наискосок по двору. Собаки загремели цепями и зычно залаяли. Куры и цыплята от страха брызнули во все стороны и забились кто-куда.
