Рожденный в СССР. Часть 1

Как хочется вторую жизнь прожить…

Надеяться, сражаться, победить.

В свой срок уйти и возродиться вновь.

Свободу обрести — жизнь и любовь.

 Мне снилось, что я молодой двадцатилетний парень лежу на каменистой земле покрытой старой хвоей и меня хлещет по щекам, заросший бородой »до глаз» мужик и орет:

 — Вставай Говорун, вставай. Хасан чуток оклемается и придет на заимку с дружками. Они нас покромсают на куски.

 — Ыыыыыы, уууууу, аааааа, — пытался говорить я и с ужасом понял, что не могу ни чего сказать.

 — Ни хрена себе…запел, а ведь раньше и звука вымолвить не мог. Вот, что значит хорошо еб…ся головой. Хватай »рыжье», быстро собираемся и уходим. Как неудачно ты упал, на ровном месте мля. Ну и лежи на хрен, тащить тебя на себе я не буду.

 Мужик поднялся с земли и убежал в небольшое бревенчатое строение находящееся в десяти шагах. Я пытался привстать и дикая боль разорвала мне голову. В мозг кусками врывалась память и разворачивалась, укладываясь по надлежащим местам.

 Я, Колесов Александр Николаевич, мне пятьдесят два года, сирота с момента рождения. Моя мама умерла при родах, отец был в местах очень отдаленных от Москвы. В очередной отсидке, в которой и сгинул неизвестно где и неизвестно как.

 Я своего отца никогда не видел. Но его знал безногий инвалид войны, директор дома малютки, ставший потом директором моего детдома в Медведково. Он, Степ Степыч и позаботился, чтобы в свидетельстве о рождении было имя моего отца. Которого он знал с 1942 года, когда командовал взводом штрафной роты на Сталинградском фронте. Уже будучи взрослым, я старался навещать Степыча каждое девятое мая. Один раз он достал из своего кошеля, пожелтевшую от времени записку и сказал:»Это написал твой отец». И спрятал ее назад в портмоне. Записка состояла из одной фразы: »17 сентября ты был прав». Я никогда не узнал смысла этой отцовской фразы.

 Родители мамы от меня отказались. Я их не знаю, не знал и никогда не хотел знать. А вот отец от меня не отказался и дал мне свою фамилию. Да еще его дружки (в тайне от директора) периодически »подогревали» меня продуктами, одеждой и деньгами. Попутно обучая, кто ухваткам жестокой тюремной драки, кто владению пером и заточкой, кто искусству перевоплощения. А кто и специфическим навыкам и умениям профессиональных воров. В десять лет я был уже законченным зверенышем и мог превратиться в молодого жестокого зверя. Спас меня мент, на генетическом уровне презираемый мной »мусор». Участковый, лейтенант Деменьтев, который за шкирку отвел меня в секцию самбо спортивного общества Динамо к тренеру Ван Ванычу. И я пропал… Я растворился в этом виде спорта, меня не особо интересовала победа мне нравился сам процесс соревнования. Перехитрить, вынудить противника отказаться от своих »коронок», работать в неудобном и неожиданном для соперника стиле.