Сергей Шилов
О пределе толкований Торы
Герменевтика, дело понимания, предшествует делу Науки. Наука возникает как механика пространства понимания, виды которой (механики) являются аксиоматиками отдельных наук. При этом пространство понимания есть универсальное пространство аксиоматики. Это пространство всегда скрыто от человека и дается ему только отдельными аксиоматиками, отдельными срезами этой механики. Таковая скрытость есть дело времени, как в смысле готовности человека к пониманию (историчности человека), так и в смысле смысла дела времени, как некоторого субстанционального состояния времени, субстанциональность которого дана в герменевтическом пространстве понимания. Пространство понимания, которое есть существо времени человеческого бытия, есть божественное пространство, присутствующее в присутствии человеческого. Таково тождество еврейского и греческого, феноменологически схваченное в учении Христа и образовавшее Европу христианской цивилизации. Политический провал Христа коренится же в различии еврейского и греческого, которое было неустранимо в его время его Победы над временем. Это различие - суть отсутствие ноуменологического тождества (ТОЖДЕСТВА ИМЕН, ЯЗЫКОВ) еврейского и греческого, в котором исчезают сами еврейское и греческое как фундаментально-историческо-национальные. Это ноуменологическое тождество это ПОНИМАНИЕ ИМЕНИ БОГА. Это, мысля по-гречески, понимание того, ЧТО ЕСТЬ ИМЯ БОГА. ЭТО ТЕОРИЯ БОГА КАК ИМЕНИ БОГА. Здесь и есть точка "здесь, теперь и сейчас" европейской цивилизации Всеединой Европы. Вопрос об имени Бога не был поставлен в греческой рациональности, хотя к решению этого вопроса были подготовлены все средства решения этого вопроса, вся продукция мышления была устремлена именно к удовлетворительному решению этого вопроса. Греческий вопрос о бытии не осознал себя как вопрос об имени Бога и остался открытым, несокрытым. Вся еврейская цивилизация есть одна большая гипостазированная ПОСТАНОВКА ВОПРОСА ОБ ИМЕНИ БОГА, не располагающая при этом решительно никакими рациональными средствами к решению этого вопроса, или располагающая теми средствами, которыми, говоря математическим языком, можно пренебречь. Еврейская цивилизация в великом напряжении гениальных творческих сил есть предельный субъективизм, солиптизм, который ФАКТОМ ПРИСУТСТВИЯ, экспансионистского бытия-в-мире, выказывает силу Имени Бога, как ФАКТ МАТЕРИАЛЬНОГО (СУБЪЕКТИВНОГО) МИРА, КАК ОТСУТСТВИЯ ОБЪЕКТИВНОГО МИРА, СУЩЕСТВУЮЩЕГО САМОГО ПО СЕБЕ. Еврейская цивилизация не знает объективного, но знает то, что достоинством и силой превосходит объективное, в качестве его собственного истока, начала, беспредпосылочного начала. При этом греческая, греко-христианская цивилизация разворачивает самого Бога. Греко-христианская цивилизация есть объективное само по себе, утрачивающее импульс собственного источника по мере разворачивания. Еврейская цивилизация присваивает объективное в том смысле, в каком ИМЯ ПРИСВАИВАЕТ ВЕЩЬ. ЕВРЕЙСКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ ЕСТЬ ТАКИМ ОБРАЗОМ ЦИВИЛИЗАЦИЯ ИМЕНИ (не имен, а именно одного Имени, Имени Бога), в то время как греческая цивилизация есть ЦИВИЛИЗАЦИИ ВЕЩИ, цивилизация того Объекта, которым и есть То, что Именуется Бог. Еврейская идея Машиаха, как и греческая (немецкая классическая) идея Системы чистого разума, как и христианская идея Второго пришествия, "более удачного" в политическом смысле (в том смысле, в котором Аристотель определял человека как "политическое животное", и в том также смысле, в котором Аристотель говорил об обязательном существовании-происхождении-возникновении второй сущности у всякого сущего, как не-бытия, возвращающегося в бытие, которое (бытие), в отличие от дву-основного сущего, располагает единственной, единичной сущностью) - все это единичная идея тождества (1) представления о бытии и (2) сущности имени бога, - "тождества вещи и имени вещи", в котором раскрывается-показывается смысл имени Бога.
