Хроники Нарнии Том 1

  Льюис К.С.: Племянник чародея; Лев, Колдунья и платяной шкаф; Конь и его мальчик: Пер. с англ. Л.Ляховой. Ижевск: РИО «Квест», 1992. ISBN 5—87394—025—8

Эта история рассказывает о событиях, приключившихся в те времена, когда наши дедушки и бабушки были еще совсем маленькими. Она интересна тем, что из нее станет ясно, как начались путешествия между волшебной страной Нарнией и нашим миром.

 В те дни мистер Шерлок Холмс все еще жил на Бейкер Стрит, а Бейстеблы искали сокровища на Льюисхэм Роуд. И мальчикам тогда приходилось ежедневно носить негнущийся итонский воротничок, а в школах, как правило, было еще противнее, чем теперь. Зато еда была куда вкуснее и питательнее. А что касается сладостей, то я не решаюсь даже описать, какими они были вкусными и при этом дешевыми, — потому что тогда у вас только зря бы потекли слюнки. В то самое время в Лондоне жила девочка, которую звали Полли Плуммер.

 Жила она на одной из тех длинных улиц, где дома вплотную примыкают друг к другу. Как-то утром вышла она в садик позади своего дома — и видит, что из соседнего сада вверх лезет незнакомый мальчишка — его голова уже показалась над оградой. Полли чрезвычайно удивилась, ибо в соседнем доме не было никаких детей. Там жили только пожилые мистер и мисс Кеттерли, брат и сестра, старый бакалавр и старая дева. Поэтому она поглядела на него с большим любопытством. Лицо мальчишки было грязным — таким грязным, точно он сначала копался в земле и измазал в ней руки, а потом расплакался и принялся этими руками вытирать слезы. Вполне возможно, что дело с ним обстояло именно таким образом.

 — Привет! — сказала ему Полли.

 — Привет! — отозвался мальчишка. — Как тебя зовут?

 — Полли, — ответила она. — А тебя?

 — Дигори.

 — Тоже мне имечко! — усмехнулась Полли. — Смешнее ничего не придумали?

 — Оно и вполовину не такое смешное, как Полли! — сказал Дигори.

 — Да нет, это твое смешное! — настаивала Полли.

 — Нет, твое! — не сдавался Дигори.

 — Я уж, во всяком случае, по утрам умываюсь, — сказала Полли. — И тебе следовало бы завести такую привычку. Особенно после того...

 И тут она запнулась. Она собиралась сказать: “Особенно после того, как ты наревелся”, но вовремя сообразила, что это будет не очень-то вежливо.

 — Ну, это я всегда успею, — нарочито громко ответил Дигори, — и это показывало, что мальчик был до такой степени несчастен, что его уже совсем не волновало, заметит кто или нет, что он плакал. И вдруг его прорвало:

 — Хотел бы я знать, — сказал он, — как бы выглядела ты сама, если бы ты всю жизнь жила в деревне, и там у тебя был бы сад, и речка, и пони, а потом пришлось бы все это бросить и переселиться в такую трущобу!