«Ом, Всесильная Иштар Мамми, Священная Мать Человечества!
Бесподобная Царица, излучающая ярость, наряженная в усеченные заблуждения!
Светоносное воплощение Космического Гнева, Всеблагая Мать, украшенная самой кармой!
Океан Радости и Вечная защита от зла, повергающая в прах муки привязанностей!
Бессменная Владычица Трех Миров, дарующая афтарсию достойным и евхаристические слезы Ликам для исцеления неразумных детей своих!
Забери себе наши физические манифестации и даруй познание уединенной сосредоточенности!»*
*Ежедневное восхваление на Зиккурате, обязательное к прочтению, но забытое для истолкования (Прим. Здесь и далее авт.)
— Эти красные блики на изразцах не дают мне покоя ни днем, ни ночью, они тревожат, мама, они пугают меня! — Исида-Нут приложила ко лбу тонкую, изящную кисть и сомкнула в изнеможенье черные веера ресниц.
— Ты что-то видишь на стенах? — Лика склонилась над хрупким девичьим телом в узких коричневых брючках и голубой безрукавке. Одежды наследной Цалибу оторочены золотой каймой и украшены золотыми и ореховыми искрами раухтопазов.
— Я вижу войско Яростной Львицы, что несется быстрее бури на стремительных голубых судах через коралловое море, и саму Воинствующую Деву, всю в золоте, увешанную смертью! Она стоит между двух огромных пятнистых леопардов! — Исида-Нут надрывно закашлялась и тоненько засипела.
Лика нахмурила лоб, и, страдальчески поджав губы, сменила ледяной компресс на бледном лбу дочери. Девочка умирала на руках матери, умирала мучительно долго, с ожесточенным отчаянием не желая оставлять юное тщедушное тело.
— Спи, милая, — прошептала Лика, кусая губы, приближаясь к лицу Исиды-Нут так близко, что тяжелые золотые потоки волос перемешались с прямыми черными стрелами, разметавшимися по алой атласной простыне.
— Нет! — с внезапной силой закричала Исида-Нут и вцепилась немощными пальцами в лазурное ожерелье на шее Лики. Золотая кромка больно впилась в белую тонкую шею, но это можно стерпеть. — Мне нельзя спать! Нельзя!!
— Почему, милая? — стараясь не потревожить умирающую дочь, Лика нежно провела рукой по слипшимся от пота черным косам.
— Я не смогу найти тебя, — зашептала Исида-Нут, не разжимая хватки обретших внезапную силу пальцев. — Не найду тебя — не найду Зиккурат… Радостное Знание, дарующее свободу…
Ребенок опять принялся бредить.
— Ну конечно, ты найдешь меня, милая, — ласково прошептала Лика, проводя пальцами по бледной, запавшей щеке. — Обязательно найдешь. Скорбному миру Зиккурата нужна твоя помощь. И твоя любовь…
Хватка Исиды-Нут ослабла, кисти рук безвольно разжались, словно чувствуя уход из жизни хозяйки, маленькая черная пума легко вскочила на низкое ложе и тихо, жалобно зарычала, положив узкую черную морду на влажную полоску кожи на впалом животе.
