Жорж Сименон
Три Рембрандта
- Знаете ли вы "Отель Друо"? - спросил меня Жозеф Леборнь.
- Кто же его не знает!
- Тогда послушайте одну историю, и "Отель Друо" предстанет перед вами в новом свете. В один прекрасный день был объявлен аукцион, обещавший сенсацию. Речь шла не более не менее как о неизвестном полотне Рембрандта, которое некий антиквар, по фамилии Валь, целых пятнадцать лет продержал в своей берлоге, пока, наконец, не решился продать.
То был автопортрет художника. Исключительную ценность придавала ему не только подпись, но н дата - 1669, год смерти художника.
Другого портрета Рембрандта тех лет не существует.
Валь пригласил нескольких искусствоведов полюбоваться шедевром, и все в один голос признали его подлинным. Однако скептики перешептывались между собой:
"Что еще скажут эксперты?"
Неожиданно распространилась волнующая весть: в субботу после полудня какой-то прилично одетый молодой человек явился в галерею Друо с картиной под мышкой и от имени Валя передал ее директору отеля, сообщив при этом, что с завтрашнего дня в зале, где будет выставлено драгоценное полотно, начнет дежурить детектив.
Размером картина была шестьдесят на семьдесят сантиметров и вставлена в гладкую раму из черного дуба.
Не успел молодой человек уйти, как к директору явился посыльный и, вручив ему сверток точно такого же размера, исчез.
Наконец в пять часов в "Отель Друо" явился сам Валь, сияющий, и на глазах у оторопевшего директора распаковал картину, наделавшую столько шума.
Сцену эту невозможно описать! Перед директором оказались теперь не один Рембрандт, а целых три, совершенно одинаковых, в одинаковых рамах, так что сам Валь уже не мог отличить свою картину от двух других.
Немедленно уведомили полицию. Начались поиски молодого человека, принесшего первое полотно; искали посыльного, который доставил второе. Тесный мирок картинной галереи Друо был взбудоражен.
К несчастью, в поисках лучшей экспозиции картины уже перевешивали с места на место, и владелец Рембрандта клялся, что отныне не может с уверенностью сказать, какая из них подлинная.
Три дня критики и наиболее известные антиквары толпились в выставочном зале.
Мнения разделились. Чтобы помочь спорящим, на каждую раму наклеили ярлычок:
номер один, номер два, номер три.
Одни отстаивали подлинность номера первого, другие - номера второго; у номера третьего было мало защитников.
Аукцион, естественно, отложили на неопределенное время. Следствие продолжалось.
Но ни молодого человека, ни посыльного найти не удалось...
Жозеф Леборнь, улыбаясь, пододвинул ко мне увеличенную фотографию подписей, проставленных под тремя картинами.
