Журнал "Юный натуралист" №1, 1935

Рахия Эйно

Я узнал о том, что товарищ Ленин находится в Разливе, когда из Разлива его нужно было уже отправлять в Финляндию. Узнал об этом от Александра Шотмана, старого члена партии, личного друга Владимира Ильича. Позвал он меня в помощь, а мы с ним старые друзья-товарищи.

— Эйно, — сказал мне Александр, — ты хорошо знаешь финскую границу, надо проверить, можно ли ее безопасна перейти.

Мы приобрели документы через товарищей — писарей и канцелярских работников в штабе Керенского на Дворцовой площади. У меня там был друг детства, школьный товарищ, некий эстонец, который дал мне документ для перехода финской границы в любом месте. Этот документ и сейчас у меня находится.

На нем моя фотография и печати штабных начальников. По этому документу мне, как финну, пограничному жителю, дачнику, разрешается целое лето семнадцатого года переезжать и переходить границу. Таким же образом и Шотман получил подобный документ.

Мы обследовали границу от Сестрорецка до Майнева. Шли мы верст пятьдесят целый день берегом Сестры, маленькой пограничной речки. Встречались нам по дороге таможенники, пограничные охранники.

В зависимости от того, на какой стороне мы были, мы им говорили, что идем или в Финляндию, или в Россию. В Россию идем, чтобы завтра поспеть на работу, в Финляндию — домой.

— А почему идете, а не едете?

— Просто захотелось прогуляться.

— А почему вы так далеко зашли?

— А нам как раз нужно сюда поблизости.

— Что вы там делаете?

— Живем на даче.

— А почему вы идете вдвоем?

— Одному скучно.

— А где ваши родные?!.

— Дома.

Вежливо, но строго проверяли наши документы. Сличали фотографии с нашими лицами, всматривались в глаза, в профили, поворачивали нас, нагибались и подымались над нами, фуражки снимали, со всех сторон оглядывали.

Всем было дано задание найти Ленина: поэтому-то так тщательно и проверялись проходящие. Портрет Ленина имелся у каждого из них. Оглядывая нас, держали они в кулаках портреты и смотрели, не лепил ли кто-нибудь из нас.

Почти через каждый километр встречались стражники, и эта процедура опять начиналась сначала: опять допрос, опять осмотр фигуры и сличение.

Кончилось тем, что мы перешли обратно в Россию, решив, что этим путем переправлять нельзя.

Тогда я указал путь, уже испытанный в 1906 году, когда после пресненского восстания в Москве мы перевозили через границу товарищей, скрывая их от жандармов на паровозах. Рассказал, как в 1912 году с машинистом Копоненом отправлял я товарища Сталина в Финляндию через пограничный пункт Мариенгем, и говорю:

— Отправим его на паровозе. Кочегару скажем, чтобы пересел в вагон, как пассажир, а вместо кочегара сядет Ленин. И мы так перевезем, что никто и не заподозрил.