Шаббатнее вино

— Я Малка Хирш, — представилась еврейская девочка. — Мне девять.

— А я Дэвид Ричардс, — ответил чернокожий паренек. — И мне скоро тринадцать.

Дело происходило в Браунсвилле, Бруклин. Оба ребенка сидели на нижней ступеньке обшарпанного здания, построенного из бурого песчаника. Жаркий летний день приближался к концу, и люди как раз начинали возвращаться с работы, но не спешили подняться в свои душные квартиры, медля перед входами в подъезды и на пожарных лестницах, чтобы поймать хоть какой-то ветерок.

Малка и Дэвид сидели на ступеньке уже довольно давно, слушая хор баптистов, который репетировал в квартире на втором этаже. Иногда музыка останавливалась, и мужской голос отдавал приказания или хвалил кого-нибудь. Во время одной из таких пауз дети и познакомились.

— Так ты не против поговорить? — Малка с сомнением посмотрела на нового друга. — Обычно взрослые ребята гнушаются девчонок моего возраста. Взять хотя бы моего кузена Шломо, он хочет общаться только с девочкой постарше, та живет дальше по улице, носит короткие юбки и обматывает шею шарфиком.

— Я не против, — сказал Дэвид. — Мне нравится малышня. Да и вообще, я мертвец, наверное, в этом разница.

Над ними снова воодушевленно грянул хор. Чье-то сопрано в горестном стенании поднялось до самых верхов.

— Жаль, я так не умею! — восторженно затрепетала Малка.

— Они поют «Я прокачусь в колеснице», — сообщил Дэвид. — Когда я был маленький, мама под нее стирала для белых. Она рассказывала, бабушка пела ее, когда бежала из рабства.

— Красивая, — одобрила Малка.

У нее были короткие темно-каштановые волосы чуть выше плеч и прямая челка, что шла ровно по бровям.

Малка подтянула запачканные коленки к груди и, положив на них подбородок, обняла ноги.

— Я слыхала ее и раньше, но не знала названия. Хор репетирует каждый четверг, и я заглядываю послушать.

— А почему не входишь? — Дэвид, облокотившись на ступеньку, вытянул перед собой длинные ноги. Он достиг той поры зрелости, когда тело будто растет слишком быстро. Тонкое, живое лицо парня выгодно подчеркивали яркие умные глаза, а его волосы были подстрижены так коротко, что выглядели нарисованными. — Уверен, они бы не возражали, а ты бы слышала лучше.

Малка с улыбкой показала на вывеску прямо над дверным колокольчиком. По ней тянулась надпись: «Баптистская церковь «Краеугольный камень»».

— Мой папа будет против, — пояснила она. — Очень сильно против. Решит, что баптисты собираются обратить меня в свою веру.

— Неудивительно, что я не видел тебя раньше. Обычно я прихожу по воскресеньям. В другие дни я… В общем, обычно я прихожу по воскресеньям.